| Савин - Белая субмарина |
| 1 | Влад Савин МОРСКОЙ ВОЛК – 4. БЕЛАЯ СУБМАРИНА Баренцево море. Время пока не установлено. Серое небо, серые волны, серый туман. Вечная осень (не зима — льда тут нет). Как в начале времен, когда, по легенде, небо, море и суша еще не разделились до конца. Где-то далеко на юге творилась история, вставали и рушились империи, велись войны, творили ученые и художники. А для тысячелетней природы все одинаково пыль, все исчезнет, останется лишь она сама: эти волны, небо, земля. |
| 2 | Природа не умеет творить, это дано лишь людям, и этим своим даром люди равны богам. От диких фьордов, от гулких скал, От северных берегов Норманский ветер ладьи погнал, Надул щиты парусов. В Валгалле Один пиры вершит, Валькирий тени кружат... Но светят звезды в ночной тиши, И нет дороги назад. Сначала на поверхности появляется черная точка, и еще одна позади. И вдруг волны сразу расступаются, открывая корпус атомной подлодки, необычно широкий из-за бортовых шахт крылатых ракет. |
| 3 | Бурун вскипает на скругленном носу, режет воду хвостовой плавник-стабилизатор. Это атомный подводный крейсер «Проект 949А», в справочниках НАТО названный «убийца авианосцев». Сильны мы телом, и вольный дух Теснит горячую грудь... Вдали от жен, матерей, подруг Найдем великий наш путь. Будь смел и честен, не опускай Обветренного лица. А если смерть призовет — пускай, Смотри ей прямо в глаза! Еще недавно, в 2012 году, мы вышли в учебно-боевой поход, из Полярного в Средиземное море. |
| 4 | И неведомым образом провалились на семьдесят лет назад, в июль 1942-го. Когда стало ясно, что произошло, я даже больше беспокоился за людей, чем за железо. Корабль только с завода, после капитального ремонта, а вот почти полтораста человек, одновременно потерявших дом, семью, саму страну, где родились, осознав все это, могли устроить все что угодно, вплоть до открытого неповиновения, не говоря уже о явном и тихом сумасшествии и нервных срывах. |
| 5 | Но обошлось: все же экипаж подводной лодки это вовсе не группа случайных и нетренированных людей, вдруг провалившихся черт-те куда, как это описывается в массе книжек, заполонивших прилавки в начале того, двадцать первого века, ставшего для нас «прекрасным далеко». Экипаж — из тех, кто знает, что такое автономка, когда четыре месяца не видишь неба над головой. Это люди с устойчивой психикой — ну не служат в подплаве истеричные интеллигенты из телешоу «Дом-2»! И мы знали, что такое военное время, война за само существование нашей страны и народа, когда ничего еще не ясно, не предрешено. |
| 6 | И с нами был «комиссар» Григорьич, оказавшийся вдруг в своей роли и на своем месте. ...В Валгалле встретит тебя почет, Войдешь в высокий чертог, Хугин взлетит на твое плечо, А Фреки ляжет у ног. Но если дрогнет норманский дух, И страх лишит тебя сил, То Хель раскроется царством мук Под ясенем Иггдрасиль... Выбора у нас не было. Это лишь в голливудских боевиках атомарина может болтаться в море годами (заряда реактора может и хватит, продукты брать с потопляемых судов — ну а что с регламентным техобслуживанием механизмов делать?). |
| 7 | Да и останься мы нейтральными в такой войне, то могли бы сами себе задать вопрос: разве мы дерьмократы-кривозащитники, считающие что Сталин и Гитлер равнозначны? Нет, таких людей нет в экипажах подлодок! Это иная «прогрессивно мыслящая» публика считает, что армия и флот России вообще не нужны, если встроиться в международные системы обеспечения коллективной безопасности. Если перевести с заумного на русский, то это значит, нам следует распустить все кроме символических полицейских сил охраны правопорядка, и в случае чего звать на помощь «миротворцев» из НАТО. |
| 8 | Но прав был сто раз Александр-миротворец — у России нет иных союзников, кроме российской армии и флота. Подземный мир растворит уста, И Гйолль потоком сверкнет, А дева Модгуд сойдет с моста, В ад небрежно толкнет... Пирует Один, пирует Тор — Суровы лица богов. В твоих руках твой приговор — И жизнь, и честь, и любовь...1 *1 Автор песни — Мила Кириевская.* Простите, не представился. Лазарев Михаил Петрович, в той, прошлой жизни, капитан первого ранга, командир атомной подводной лодки «Воронеж» Северного флота России. |
| 9 | Там я родился в Ленинграде в 1970-м, выходит, еще через двадцать семь лет... а какой год сейчас? После того, что с нами случилось, мнительным станешь: вдруг всплывем, а тут время Петра Первого или вообще палеозой? А этого очень не хотелось бы — потому что у нас появилась цель. Перефразируя Ефремова, когда человек видит перед собой высокую цель и стремится к ней, он становится подобен богу, в нем откуда-то берутся огромные силы. |
| 10 | Притом что из полугода здесь мы больше четырех месяцев были в боевых походах (не учебных, мирного времени — а когда реально могут утопить), а на берегу было достаточно работы, люди не роптали, совсем наоборот. Появилась Идея — гораздо более значимая, чем «удвоение ВВП». И Цель (которую сами мы вряд ли увидим — кто доживет здесь до девяносто первого, сорок восемь лет? — но оттого не становившаяся мельче). |
| … |
Комментарии