| Рабичев. Война все спишет |
| 1 | Леонид Николаевич Рабичев Война все спишет. Воспоминания офицера-связиста 31 армии. 1941–1945 ОТ АВТОРА Спустя шестьдесят пять лет пишу то, что выплывает из памяти, не всегда и не обязательно последовательно, не все могу понять, ничего не могу оправдать, пишу о том, что попадало в поле моего зрения, отдельные страницы жизни, фронта и тыла 31-й армии, сражавшейся на Центральном, 3-м Белорусском и 1-м Украинском фронтах, калейдоскоп нескольких аспектов жизни: исповедь, счастье, позор, покаяние, мемуары, дневники, документы, письма, иногда догадки, иногда прозрения. |
| 2 | Страна, прошлое, будущее и все в себя вбирающая мысль, что все впереди! Однако все не так просто. Вперед – назад. Поэзия, проза, живопись, книжная графика, дизайн. Перехожу от одного жанра к другому и чувствую, что не изменяю себе, что все это мое. Случайно ли я на последней границе жизни оформляю ветхозаветные и евангелические книги? Случайно ли, стремясь писать самые простые стихи, самые искренние прозаические озарения, сталкиваюсь с самыми сложными текстами книг бытия и капризами изменяющегося времени? |
| 3 | Хочется обо всем сказать просто, не элементарно просто, а просто мудро, просто универсально, так, чтобы неповторимо. Восемьдесят шесть лет. Каждая секунда дорога. Открываются новые горизонты, жизнь с каждым днем расширяется, все впереди! И если суждено остановиться, то никуда уже не денется возникшее чувство удовлетворения. Ни дня без строчки, ни дня без красок. Четыре года войны. Жил, любил, работал, помогал, кому мог. |
| 4 | Пятнадцать книг стихов, воспоминания о детстве, о войне, биографии художников, композиторов, поэтов, друзей. Война и мир. Размышления об искусстве, любви, жизни и смерти, о стремительно бегущем времени и непреходящая уверенность, что все впереди! Все впереди! Веерообразно расходятся дни и годы жизни, и только одно остается неизменным – все впереди! Буду двигаться вперед – и снова и снова возвращаться назад. |
| 5 | Иначе пока не получается, пока новые стихи, чтобы на восемьдесят шестом году жизни не забыть их, сначала стихи, а потом – все впереди! Глава 1 МОСКВА-БЫКОВО. НАЧАЛО ВОЙНЫ В начале июня 1941 года я сдал последние экзамены и перешел на второй курс юридического института. Отметки по дисциплинам, кроме теории государства и права и латинского языка, у меня были неважные. Я понимал уже ясно, что юриспруденцией заниматься не буду, и привлекали меня в институте только самый внезапный роман с девочкой, имя которой я забыл, и заседания литературного кружка, руководил которым Осип Максимович Брик. |
| 6 | Видимо, я уже не сомневался, что буду писать до конца жизни. Однако на практике все оказалось гораздо сложнее. 22-го, утром, проезжая на велосипеде мимо одной из соседних дач, я услышал фрагмент из речи Молотова и через пять минут уже был дома. Родители, брат, гости пытались понять, что будет. Все были уверены, что война больше трех недель не протянется и что капитуляция фашистской Германии неизбежна. |
| 7 | С утра до вечера слушали сводки Информбюро и все более и более удивлялись неожиданному и пугающему развитию событий. В июле немцы начали бомбить Москву. Днем мы сидели у репродукторов. Вечером, после первой бомбежки, у входа на Казанский вокзал возникла пробка. Задние нажимали, перед ним некуда было податься, кто-то кричал, что женщину задавили. Платформы пригородных станций были набиты людьми с узлами и чемоданами. |
| 8 | Москвичи выходили на пристанционные площади, расходились кто куда. Один из них остановился около нашего забора. – Разрешите переночевать на вашем участке? У меня жена, двое детей. – Заходите. Что происходит в Москве? – Красная Пресня полностью уничтожена, бомбят Арбат, говорят. Немцы уже Смоленск взяли. А на станции мальчишки окружили старуху в синем клетчатом платке и заграничном пальто. Старуха говорила, что она из Киева приехала к дочери, но мальчишки не верили ей. |
| 9 | – Тащи ее в участок, там разберутся, – уговаривал товарищей рассудительный двенадцатилетний мальчик. Но другой мальчик в коротких штанишках размахивал большой березовой палкой и очень волновался: – Это только на вид она женщина, а на самом деле – мужчина! У, ты, – погрозил он, – замаскировался! После двенадцати часов ночи над нами начинали кружить немецкие бомбардировщики. Где-то за Люберцами, а может быть, вдоль всей окружной дороги наши зенитчики организовывали заслоны. |
| 10 | Трассирующие пулеметные очереди образовывали сплошные световые узоры, в воздухе разрывались снаряды. Самолеты заворачивали и опять оказывались над нами. Часа два тянулась эта канитель, и вдруг в воздухе над нами завис светящийся шар. Никто не знал, что это такое, с каждой минутой шар увеличивался и спускался прямо на нас. На Октябрьской улице на ковриках и одеялах ночевали москвичи. Все они проснулись и, как зачарованные, с ужасом смотрели на небо. |
| … |
Комментарии