| Шолохов Вечный Зов |
| 1 | В один из июньских дней 1908 года в следственной камере при Томской жандармерии находились двое — сам следователь господин Лахновский, человек лет тридцати пяти, с жирным тупым носом, и старший надзиратель Косоротов, мужчина неопрятной наружности, с выпирающими челюстями. Следователь, в нижней рубашке, за рабочим столом пил чай. Было жарко, его форменный китель болтался на спинке стула. Косоротов прислуживал, через руку у него висело полотенце, и вообще он походил на трактирного полового. |
| 2 | Лахновский поставил пустую чашку на поднос и сказал: — Слышал я, братец, о твоём рапорте начальству. В Александровский централ просишься? — Мечта, ваше благородие. С малых, юных лет. — Мечта — это хорошо. Мечта у человека исполняться должна. — И вы, ваше благородие, подсобить обещали, ежели отличусь. — Да-да, я походатайствую. Жалко тебя отпускать, но за усердие и преданность надо поощрять. — Лахновский отодвинул поднос с чайной посудой. |
| 3 | — Ну-с, давай опять с твоих новониколаевских земляков начнём... Как тебе удалось выследить их? — А я, Арнольд Михалыч, стал быть, в иллюзион шёл. А когда иду по улице — всегда смотрю: что, где, как? Гляжу — с переулка впереди меня вывернулись двое. И пошли, пошли, скоренько так. Что-то, думаю, не так... А тут один оглянулся. Меня и вдарило: Полипов Петька, земляк! А с ним кто же? Так и есть, Антошка Савельев! Обои в девятьсот пятом — девятьсот шестом годах ещё в Новониколаевской тюрьме сидели, когда я там надзирателем служил. |
| 4 | Что, думаю, в Томске им надо? Я свисток... — Ладно, молодец. Веди по одному. Лахновский накинул китель, закурил. Дымок от папиросы потёк на улицу через открытую форточку зарешечённого окошка. Минуты через полторы Косоротов втолкнул из коридора Антона Савельева. Антон был в помятом пиджаке, из-под фуражки свешивался белёсый чуб. Светлые глаза глядели на следователя угрюмо и враждебно. Лахновский, попыхивая папиросой, подошёл, усмехнулся, кивнул на стол, где лежали две серые тощие папки: — Я запросил из Новониколаевского жандармского отделения ваши с Полиповым личные дела. |
| 5 | Ну-с, и теперь будете запираться? * * * * Антону Савельеву около месяца назад исполнилось восемнадцать. И в этот день была свадьба, он женился на Лизе Захаровой, единственной дочери новониколаевского социалиста Никандра Захарова, погибшего в марте 1905 года при побеге из Александровского централа. Родился и вырос Антон в деревушке Михайловке Шантарской волости, которая находилась верстах в полутораста от Новониколаевска. |
| 6 | Его отец, Силантий Савельев, был, как говорили в Михайловке, «беднее поповой собаки». Что значило это выражение, Антон понять никогда не мог, потому что в Михайловке ни попа, ни церкви, а следовательно, «поповой собаки» не было. Антон рос хулиганистым. Часто колотил меньших братьев — Фёдора и Ваньку, держал в жестоком страхе всех Михайловских ребятишек. Каким бы вырос Антон — неизвестно, но весной 1904 года в Михайловку приехал из Новониколаевска младший брат Силантия, плотник Митрофан. |
| 7 | — Возьми-кось, Митрофан, Антошку хучь на время в город, а? — попросил его старший брат. — Можа, рукомеслу своему его обучишь. А то мы тут с маткой никак управы на него не найдём, спортится парнишка до края. С конокрадами вот, слышно, дружбу свёл, в карты они его приучили играть. В Новониколаевске Антону понравилось, но учиться плотницкому делу он не стал. Целыми днями болтался по улицам города, перезнакомился с городскими хулиганами, играл с ними в карты, наловчился обчищать карманы валявшихся у пивнушек мужиков, за что не раз бывал жестоко бит. |
| 8 | Неожиданно все дела эти бросил, пристрастился ловить птиц в окрестных лесах, которых и стал продавать на рынке или менять на пряники сыну соседского лавочника Петьке Полипову. Сам Антон сладостей не любил — отдавал тонконогой Лизке, «дочке каторжника», как её называли все вокруг. Этой Лизке, худой, как скелет, с острыми коленками и длинными чёрными бровями девчонке, было лет четырнадцать. Она жила на той же улице, что и дядя Митрофан, мать её, вечно кашляющая, видимо чахоточная, работала где-то на мыловаренном заводе. |
| 9 | Антона Лизка заинтересовала именно тем, что была дочерью каторжника. «Интересно, за что её отца в каторгу загнали? — думал Антон. — Зарезал, наверное, кого?» Как-то он спросил об этом у сына дяди Митрофана — Григория. Высокий, жилистый, большеглазый, Григорий работал в паровозном депо кочегаром, от него пахло всегда дымом и сажей, но он был весёлым человеком, часто брал с собой Антона на рыбалку и вообще относился к нему дружески, как к ровне. |
| 10 | — Правду человек захотел поискать — вот и упекли на каторгу, — сказал Григорий. Внимательно поглядел на Антона и добавил: — Он, отец её, социалист. — Что ж это такое — социалист? — Революционер, значит. — А что такое революционер? Григорий рассмеялся, подмигнул почему-то Антону. — Интересно? Значит, как-нибудь узнаешь. Всему своё время. Вскоре Антон узнал, что и Григорий, и дядя Митрофан, и даже его жена Ульяна Фёдоровна тоже революционеры, хотя они это тщательно скрывали от него. |
| … |
Комментарии