Волшебные краски. КВ-2018 |
1 | Грин Александр ЗИМНЯЯ СКАЗКА Ты сейчас услышишь то, о чём спрашиваешь. Редклиф 1 Ранний морозный вечер незаметно проступил в бледном небе жёлтой звездой. Улица стала неясная, снег – мглистый; скрипели, раскатываясь на поворотах, сани; редкая ярмарочная толпа сновала у балаганов: купцы-самоеды, мужики в малицах, бабы и девки; возле галантерейной лавки хмельной парень размахивал кумачовой рубахой; над калиткой кое-где болтались прибитые гвоздиками куньи и горностаевые шкурки: пушная торговля; мёрзлые говяжьи туши, задрав ноги вверх, войском стояли на площади. |
2 | Ячевский, с целью занять три рубля, пришёл в город из подгородной деревни, зашёл в несколько квартир, но денег нигде не добился, остановился на углу, думая, к кому бы зайти ещё, наконец, смёрз, повернул в переулок и поднялся в верхний этаж гнилого деревянного дома. У обшарпанной двери, облизываясь, подобострастно мяукала кошка; Ячевский пустил её, хотел войти сам, но женский голос сказал: – «Кто там, нельзя». |
3 | Ячевский притворил дверь и громко, отчего слабый его голос стал похож на тонкий голос спросившей женщины, крикнул: – Я это, Ячевский: можно?.. За дверью начался спор, женщина испуганно спрашивала: – «где же мне... где же мне», – а быстрый, злой голос мужчины твердил: – «ну, выйди, я тебя прошу... слышишь... надо же мне принимать где-нибудь». Слово «принимать» звучало мелочной болью и желанием произвести впечатление. |
4 | Наконец, дверь открыл длинноволосый с лицом раскольника человек в синей, низко подпоясанной блузе, сказал быстро: «Входите», – и, отойдя к столу, прикрытому обрывком клеёнки, напряжённо остановился, пощипывая бородку. Ячевский увидел брошенные на грязный диван юбку, лоскутки, нитки, подумал: «нет мне сегодня денег», – и неловко сказал: – Извините, Пестров, я помешал... супруга ваша работает, а я ведь так себе зашёл, давно не был. |
5 | – А, да... ну, отлично, – бегая глазами, проговорил Пестров. Видно было, что визит этот почему-то неприятен и мучителен для него, но уйти вдруг Ячевский не решался; взяв стул, он сел и сгорбился. – Вот как... живёте вы, – медленно, чтобы сказать что-нибудь, произнёс Ячевский и тут же подумал, что этого говорить не следовало – голые стены, груда книг на окне, сор и юбка кричали о нищете. О Пестрове было известно, что он где-то там пишет, уверяя, будто одна нашумевшая, подписанная псевдонимом книга принадлежит ему; над этим смеялись. |
6 | – Вы... выпьете чаю? – спросил Пестров; крикнул за перегородку: – Геня, самовар... впрочем, не надо. – Затем, обращаясь к Ячевскому, небрежно сказал: – Я забыл купить сахару... булочная, кажется, заперта... Нет. – Я совсем, совсем не хочу чаю, – поспешно ответил Ячевский, – вы, пожалуйста, не беспокойтесь. – После этого ему стало вдруг нестерпимо тяжело; он растерялся и покраснел. – Нет... я вас спрошу лучше, как ваши работы, вы, вероятно, всегда заняты?. |
7 | – Да, – словно обрадовавшись, сказал Пестров и сел, смотря в сторону. – Я очень занят. За перегородкой что-то упало, резко звякнув и тем неожиданно пояснив Ячевскому, что в соседней комнате, затаившись, сидит человек. – Не давай ножницы Мусе, – зло крикнул Пестров, – я говорил ведь! – Потом, видимо, возвращаясь мыслью к самовару и булочной, сказал, легко улыбаясь. – Мои обстоятельства несколько стеснены, что редкость в моём положении, но я скоро получу гонорар. |
8 | Ячевский приятно улыбнулся и встал. – Да, это хорошо, – сказал он, – ну... будьте здоровы, извините. – Помилуйте, – шумно рванулся Пестров, крепко сжимая и тряся руку Ячевского, лицо же его было по-прежнему затаённо враждебным, – помилуйте, заходите... нет, непременно заходите, – закричал он на лестницу, в спину удаляющемуся Ячевскому. Ячевский, не оборачиваясь, торопливо пробормотал: – Хорошо, я... спасибо... – и вышел на улицу. |
9 | 2 Придя домой, Ячевский чиркнул спичкой и увидел, что в комнате сидят двое: Гангулин за столом, положив голову на руки, а Кислицын возле окна. Спичка, догорев, погасла, и Ячевский, раздеваясь, сказал: – Отчего же вы не зажжёте лампу? – В ней, Казик, нет керосина, – зевнул Гангулин. – Мы шли мимо и забрели. Керосин имеешь? – Нет. – Ячевский вспомнил о денежных своих неудачах и сразу пришёл в дурное настроение. – Хозяева же легли спать, – прибавил он. – Я мог бы занять у них. Нехорошо. – Наплевать, – бросил Кислицын. – Физиономии наши друг другу известны. |
10 | В комнате было почти темно. Голубые от месяца стёкла двойных рам цвели снежным узором; пахло табаком, угаром и сыростью. Ячевский сел на кровать, снял было висевшую у изголовья гитару, но повесил, не трогая струн, обратно; он был печален и зол. – А вы как? Что нового? – сказал он. – Ничего, собственно. «Пусто, одиноко сонное село», – продекламировал Гангулин, встал, сладко изогнулся, хрустя суставами, сел снова и вздохнул. – У Евтихия мальчик родился; щуплый, красный, еле живой; Евтихий в восторге. |
… |
Комментарии