| Василий Шукшин – Упорный |
| 1 | Всё началось с того, что Моня Квасов прочитал в какой-то книжке, что вечный двигатель - невозможен. По тем-то и тем-то причинам - потому хотя бы, что существует трение. Моня... Тут, между прочим, надо объяснить, почему - Моня. Его звали - Митька, Дмитрий, но бабка звала его - Митрий, а ласково - Мотька, Мотя. А уж дружки переделали в Моню - так проще, кроме того, непоседливому Митьке имя это, Моня, как-то больше шло, выделяло его среди других, подчёркивало как раз его непоседливость и строптивый характер. |
| 2 | Прочитал Моня, что вечный двигатель - невозможен... Прочитал, что многие и многие пытались всё же изобрести такой двигатель... Посмотрел внимательно рисунки тех "вечных двигателей", какие - в разные времена - предлагались... И задумался. Что трение там, законы механики - он всё это пропустил, а сразу с головой ушёл в изобретение такого "вечного двигателя", какого ещё не было. Он почему-то не поверил, что такой двигатель невозможен. |
| 3 | Как-то так бывало с ним, что на всякие трезвые мысли... от всяких трезвых мыслей он с пренебрежением отмахивался и думал своё: "Да ладно, будут тут мне..." И теперь он тоже подумал: "Да ну!.. Что значит - невозможен?" Моне шёл двадцать шестой год. Он жил с бабкой, хотя где-то были и родители, мать с отцом, но бабка ещё маленького взяла его к себе от родителей (те вечно то расходились, то опять сходились) и вырастила. |
| 4 | Моня окончил семилетку в деревне, поучился в сельскохозяйственном техникуме полтора года, не понравилось, бросил, до армии работал в колхозе, отслужил в армии, приобрёл там специальность шофёра и теперь работал в совхозе шофёром. Моня был белобрыс, скуласт, с глубокими маленькими глазами. Большая нижняя челюсть его сильно выдалась вперёд, отчего даже и вид у Мони был крайне заносчивый и упрямый. Вот уж что у него было, так это было, если ему влетела в лоб какая-то идея, - то ли научиться играть на аккордеоне, то ли, как в прошлом году, отстоять в своём огороде семнадцать соток, не пятнадцать, как положено по закону, а семнадцать, сколько у них с бабкой, почему им и было предложено перенести плетень ближе к дому, - то идея эта, какая в него вошла, подчиняла себе всего Моню: больше он ни о чём не мог думать, как о том, чтобы научиться на аккордеоне или не отдать сельсоветским эти несчастные две сотки земли. |
| 5 | И своего добивался. Так и тут, с этим двигателем: Моня перестал видеть и понимать всё вокруг, весь отдался великой изобретательской задаче. Что бы он ни делал - ехал на машине, ужинал, смотрел телевизор - все мысли о двигателе. Он набросал уже около десятка вариантов двигателя, но сам же и браковал их один за одним. Мысль работала судорожно. Моня вскакивал ночами, чертил какое-нибудь очередное колесо... |
| 6 | В своих догадках он всё время топтался вокруг колеса, сразу с колеса начал и продолжал искать новые и новые способы - как заставить колесо постоянно вертеться. И наконец способ был найден. Вот он: берётся колесо, например велосипедное, закрепляется на вертикальной оси. К ободу колесо жёстко крепится в наклонном положении (под углом в 45 градусов к плоскости колеса, желоб - так, чтоб по желобу свободно мог скользить какой-нибудь груз, допустим, килограммовая гирька). |
| 7 | Теперь, если к оси, на которой закреплено колесо, жёстко же прикрепить (приварить) железный стерженёк так, чтобы свободный конец этого стерженька проходил над желобом, где скользит груз... То есть если груз, стремясь вниз по желобу, упрётся в этот стерженёк, то он же будет его толкать, ну, не толкать - давить на него будет, на стерженёк-то! А стерженёк соединён с осью, ось закрутится - закрутится и колесо. |
| 8 | Таким образом, колесо само себя будет крутить. Моня придумал это ночью... Вскочил, начертил колесо, желоб, стерженёк, грузик... И даже не испытал особой радости, только удивился: чего же они столько времени головы-то ломали! Он походил по горнице в трусах, глубоко гордый и спокойный, сел на подоконник, закурил. В окно дул с улицы жаркий ветер, качались и шумели молодые берёзки возле штакетника: пахло пылью. |
| 9 | Моня мысленно вообразил вдруг огромнейший простор своей родины, России, - как бесконечную равнину, и увидел себя на той равнине - идёт спокойно по дороге, руки в карманах, поглядывает вокруг... И в такой ходьбе – ничего больше, идёт, и всё, - почудилось Моне некое собственное величие. Вот так пройдёт человек по земле - без крика, без возгласов, - поглядит на всё тут - и уйдёт. А потом хватятся: кто был-то! Кто был-то! Кто был... |
| 10 | Кто был... Моня ещё походил по горнице... Если бы он был не в трусах, а в брюках, то уже теперь сунул бы руки в карманы и так походил бы – хотелось. Но лень было надевать брюки, не лень, а совестно суетиться. Покой, могучий покой объял душу Мони. Он лёг на кровать, но до утра не заснул. Двигатель свой он больше не трогал - там всё ясно, а лежал поверх одеяла, смотрел через окно на звёзды. Ветер горячий к утру поослаб, было тепло, но не душно. |
| … |
Комментарии