– Себастьян, – повторила Августина Блюм. – Какое красивое. Серебристое имя.
– Как это – серебристое? – не понял я.
– Похоже на серебристый колокольчик. Все имена цветные. Ты не знал?
– Нет...
– Се-бас-тьян, – повторила она тихонько, и моё имя впервые не показалось мне таким ужасным. – Можно я иногда буду звать тебя так?
– Как хочешь, – пожал я плечами. – А вот твоё имя – Августина, – оно какого цвета?
Я никак не думал, что она ответит. Но она сразу сказала:
– Оранжевое. Августина – жёлто-оранжевое, как осенние листья. И шуршит. Слышишь?
– Августина, – повторил я шёпотом.
– И правда оранжевое! Красиво. Хорошо, что у тебя такое необычное имя. А Вилли? Какого он цвета? Тоже оранжевый? – спросил я. Наверное, потому, что сам Вилли был ярко-рыжим.
– Нет, имя Вилли – цвета неба. Цвета бесконечной свободы. Вилли! Слышишь – полетело...
Вилли смущённо хмыкнул, а потом спросил, чтобы перевести разговор:
– А Севка? Какого цвета, по-твоему?
– Севка – зелёное, – ответила она уверенно. – Зелёное, как трава.