| растущий |
| 1 | Глава первая «Это конец света, каким мы его знаем, и я чувствую себя хорошо». 1 Таверна тускло освещена, уютна и слабо пахнет древесным дымом и вечнозелёными. До Рождества ещё шесть недель, но, тем не менее, она украшена веточками сосны и весело мигающими огнями, которые гоняются по стенам и стропилам в бесконечной гонке. В знак уважения к уносимому шторму снаружи, таверна почти пуста. Две пары медленно двигаются по маленькому танцполу, пока Рэнди Тревис напевает из джука о стариках, говорящих о погоде. |
| 2 | В дальней части, где длинный боевой шрам встречает заднюю стенку, сидит бармен и перелистывает большим пальцем старый выпуск ≪Детективных триллеров≫, медвежий человек с густой бородой большим пальцем неосознанно ласкает почти обнажённую грудь лисицы на собачьем поводке. Почти прямо напротив него старый беззубый кодер, возившийся с чашками, приподнимает голову и смотрит на него скептически, глядя сквозь пожелтевшие слезящиеся глаза. |
| 3 | — Включи телевидение, Гарри, — проговаривает он, работая беззубым ртом, — хочу посмотреть игру. Бармен закатывает глаза и опускает журнал, чтобы ослепить старика. — Это среда, ты старый лысак. Ты знаешь, что там нет игры. — Включи это в любом случае. Чёрт побери, у меня кровь из ушей. Вздохнув, Гарри бросает свой журнал в бар и встаёт, вытирая руки о свои слишком узкие джинсы. Поднявшись, он поворачивает ручку на древнем телевизоре, стоящем на полке над висящими бокалами, которые никогда не используются. |
| 4 | Телевизор оживает постепенно, неохотно, показывая толстые статичные снежинки со смутным, удвоенным напоказ изображением за ними, непонятным невооруженным глазом. Едко ругаясь, Гарри поворачивает ручку канала, не получая ничего, кроме статистики по экрану. — Глупо... ванна... болты... — Подняв кулак размером с ветчину, бармен шлёпает по бокам телевизор. Изображение колеблется, затем уменьшается до крошечной точки, прежде чем полностью погаснуть. |
| 5 | — Чёрт возьми, Клат! Я заставил себя разрушить мой чёртов телевизор. — Не заставлял тебя ничего не делать, Гарри. А теперь принеси мне ещё выпить. Знаешь, я здесь не молодею. — Прекрати хлопать дёснами, старый часовщик. Я доберусь до тебя. Гарри поворачивается и смотрит вниз на другой конец бара, где сидит одинокая фигура, сжимая почти пустую бутылку пива в одной большой руке. — Как насчёт тебя, Кода? |
| 6 | Хочешь ещё? Фигура поднимает голову, раскрывая лицо потрясающей женщины, чьи длинные тёмные волосы проходят мимо плеч её тряпок. Её улыбка ослепляет бармена, когда она медленно качает головой. — Нет, спасибо, Гарри. Это хорошо. Хрюкает и отворачивается, больше для того, чтобы замедлить его скачущее сердце, чем что-либо ещё. Он никогда не уверен, почему он задаёт один и тот же вопрос неделю за неделей, поскольку он уже знает, что получит один и тот же ответ. |
| 7 | Дакота Риверс так же уверена, как часы, приходя каждую среду вечером, под дождём или под солнцем, оставаясь достаточно долго, чтобы выпить одно пиво, оставить большие чаевые и возвратиться домой. Одинокая и тихая женщина, она никогда не предлагает много возможностей для разговора, но в те редкие ночи, когда алкоголь и тестостерон плохо смешиваются, она всегда рядом с сильными руками и бездумным взглядом, который останавливает большинство нерождённых боёв. |
| 8 | Может быть, он спрашивает по этой причине, или, может быть, он просто видит одну из её нечастых улыбок. Улыбок, которые всегда заставляют его кишки трепетать, словно бабочка попала в его живот, изо всех сил пытающаяся выбраться. Глубоко вздохнув, он протягивает руку под бар и достаёт полную бутылку Дикой Турции, любимого напитка Старого Клута. Когда он ломает запечатку, телевизор снова включается с громким звуком, пугая ещё несколькими седыми волосами. |
| 9 | — Что за чёрт? Снег на мгновение заслоняет экран, а затем внезапно исчезает, раскрывая лицо мальчика-подростка. — Это ребёнок Кэла Мартина, не так ли? — Гарри никого не спрашивает. — Какого чёрта он делает по телевизору? Лицо мальчика побито и окровавлено, а несколько нетронутых участков белы, как мел. Его глаза — широкие блюдца, раскрывающие душу, очень близки к безумию. — Беги! — кричит он в камеру, тело дрожит, как будто он держит провод под напряжением. |
| 10 | — Убирайся отсюда! Они убивают всех! Они... о, боже... беги!!! Затем он смотрит в камеру, и его глаза расширяются ещё больше. Его губы изгибаются и напрягаются в ужасе, и из самого его существа доносится высокий, затаивший дыхание, крик. Он поворачивается и, спотыкаясь, делает несколько шагов, прежде чем рука попадает в зону действия камеры и дёргает его назад за его длинные, жирные волосы. Крик продолжается и продолжается до тех пор, пока он внезапно не заканчивается, когда другая рука присоединяется к первой и легко ломает его шею. |
| … |
Комментарии