| Хмель |
| 1 | Хмель Алексей Тимофеевич Черкасов Сказания о людях тайги #1 Алексей Черкасов Хмель Полине Москвитиной Без твоего мужества в трудные годы, без твоего истинно творческого участия, когда мы вместе создавала замысел Сказаний, вместе работали, переживали горечи неудач и счастливые минуты восторга, без такого творческого союза, друг мой, я никогда бы не смог написать Сказаний о людях тайги. Алексей Черкасов НАПУТНОЕ СЛОВО Было так... |
| 2 | 1941 год, канун Октября. Напряженное ожидание чего-то важного, чрезвычайного, что должно произойти не сегодня-завтра. Белые и красные флажки на географической карте столпились возле Москвы и вокруг Ленинграда. Каждое утро, после того как с телеграфа приносили в редакцию сводку Совинформбюро, мы собирались у карты, молчали и угрюмо расходились по своим углам; шли напряженные бои за Москву... В один из таких дней в редакцию пришло довольно странное письмо из деревушки Подсиней, что близ Минусинска. |
| 3 | Письмо попало ко мне. Я читал его и перечитывал и все не мог уразуметь: о ком и о чем в нем речь? И что за старуха пишет в таком древнем стиле: «Вижу, яко зима хощет быти лютой, сердце иззябло и ноги задрожали. Всю Предтечину седьмицу тайно молюся, чтобы сподобиться, и слышу глас господний. Время не приспе: и анчихрист Наполеон у град Москвы белокаменной на той Поклонной горе, где повстречалась с ним малою горлинкою несмышленой, и разуметь не могла, что Москве гореть и сатане погибели быть. Да пожнет тя огонь, аще не зазришь спасения. Погибель, погибель будет. И лик Гитлеров распадется, яко тлен иль туман ползучий, и станет анчихрист Наполеон прахом и дымом...» Вот и пойми: «Лик Гитлеров распадется, яко тлен иль туман ползучий, и станет анчихрист Наполеон прахом и дымом...» И что за малая горлинка, которая виделась с Наполеоном? |
| 4 | После нашествия Наполеона минуло сто двадцать девять лет!.. Письмо было большое, написанное с буквой ять, с фитой, ижицей, прямым, окаменелым почерком. Мы его называли «письмом с того света». Под письмом стояла подпись «Ефимия, дочь Аввакума из Юсковых, проживающая в деревне Подсиней у Алевтины Крушининой». Интереса ради, да и к тому же попутно по дороге в Минусинск, заехал я в деревушку Подсинюю и отыскал бревенчатую избенку Крушининой, наполовину вросшую в землю. |
| 5 | Три подслеповатых окошка, завалинка до окна, рада в три жердины, копна сена в огороде, корова у копны и снег, снег до берега Енисея. В избе на деревянной кровати на лохмотьях жались ребятенки – похожий на одуванчик мальчишка лет трех и две девочки-погодки – лет семи и шести. Я поздоровался, но мне никто не ответил. Ребятишки еще теснее сплелись в клубок. – Мамы нету. Она на ферме, – предупредительно сообщила девочка постарше. |
| 6 | – Ну, а бабушка Ефимия у вас проживает? – спросил я. – Вон она, на печке дрыхнет, – выпалила старшая. В избе было довольно прохладно. Я спросил: где же их отец? Мальчонка скороговоркой сообщил: – Папку убили фашисты на войне. Разговор с ребятенками потревожил бабку Ефимию, и она, откинув занавеску, поглядела с печи... Голова ее была совершенно белая. Ястребиный нос пригнулся чуть не до верхней губы. |
| 7 | Лицо было до того перепахано морщинами, что никто бы не мог угадать, какой была старуха в молодости. На мой вопрос, не она ли написала письмо в редакцию газеты, старуха охотно подтвердила: – Кто же за меня напишет? Сама. Сама. Анчихрист, анчихрист Наполеон. Детей вот осиротил и горем землю заполнил. Сгинет он в пожаре, сгинет. Я сказал, что Наполеона давным-давно в помине нет и что война идет с Гитлером, с фашистской Германией. |
| 8 | Старуха проворчала что-то, поворочалась на печке и медленно слезла, кутаясь в рваную шаленку. Сказала: – Не сообщно глаголать то, чего не ведаешь, раб божий. Сказано: сатанинское – в сатану вмещается; Саулова – в Саула, Исавова – в Исава. Рече про Гитлера, а он – сатано Наполеон. Видала я его, треклятого. Ноги толстые, обтянутые белыми штанинами, и ляжками дрыгает. И губы, яко скаредные, продольные. |
| 9 | Не брыластый. Нет! Брыластые добрые. Старуха пояснила: «брыластый» – толстогубый, значит. Так говаривали, дескать, в старину. Я все-таки не верил, что старуха виделась с Наполеоном, и она еще раз подтвердила: – Как же, как же. Как вот с тобой теперь. Ближе даже. – После Наполеона, бабушка, много воды утекло! – Много, много. И воды и грязи. И морозы были. И тепло было, и люди были, и звери были. Молодые гибли, как солома на огне. |
| 10 | А я живу, мучаюсь и не зрю века. Ох-хо-хо! Я невольно поинтересовался, сколько же ей лет. – Да вот с предтечи сто тридцать шестой годок миновал. Год-то ноне от сотворения... Зажилась, должно. Аще не днесь, умрем же всяко. И рече господь: ходяй во тьме, невесть камо грядет. Не сделай беды, да и не сгинешь во зле. – И паспорт у вас есть, бабушка? – Лежит, лежит пачпорт. Не мне – на ветер дан. На пришлых да встречных. |
| … |
Комментарии