| "Лучшее лето в её жизни" |
| 1 | Лея Любомирская Лучшее лето в её жизни Аннотация Португалия заполучила наконец превосходного толмача, способного переводить не только с португальского на русский, но и с языка цвета, шорохов, шепотов и ароматов, с языка ветра, птиц и камней, с языка сумерек, с языка трамвайного звона, с языка скрипа половиц – на человеческий. Девочка моя, Улиссея ...ощущение, что все время кто-то смотрит в спину. Так настойчиво, аж под лопатками чешется. |
| 2 | Раз пять оборачивался резко – никого. Даже кусты не шевелятся. А потом смотрю – стоит. Маленькая, голая. Чумазая. И палец во рту. – ты кто, оливочка? молчит. глазищами прекрасными из-под спутанных кудрей сверкает. – как тебя зовут? вытащила палец изо рта, нехотя. – меня не зовут. – кто не зовет? – никто. и снова палец в рот сунула – как точку поставила. ...смеются. Говорят, зверушку себе завел. От скуки. |
| 3 | Ну, завел. Ну, зверушку. Все лучше, чем пьянствовать дни напролет. – мыться будем, оливочка? – как – мыться? – ну как? водичкой. песочком. дочиста. будем? трясет головой возмущенно. – почему? – ты дурак? – спрашивает сердито. – вода же – мокрая! ...удочерить, что ли? Вчера взяла и обыграла меня в кости. Меня! В кости! Кому сказать – не поверят! – а что ты будешь делать, когда я уеду? – ждать тебя. |
| 4 | – долго? – всегда. что ты знаешь о всегда, оливочка моя? зачем ты пинаешь камень босой ногой? хотел повалять ее по песку, или сунуть в воду, или подкинуть, на худой конец, чтобы рассмеялась, чтобы завизжала, чтобы перестала смотреть на меня взглядом человека, который только что дал свою самую главную клятву. а тут Эврилох бежит, как всегда пьяный в жопу. – отпускает! – кричит и ну меня тискать, аж кости захрустели. |
| 5 | – отпускает! слышь, Хитроумный, она нас отпускает!!! ...не могу задержаться. И с собой взять не могу. Очень хочу, правда, но не могу. Ты посмотри на моих спутников. Они, конечно, отличные мужики. Но скоты. Куда в такую компанию ребенка, тем более – девочку? Я же тебя и защитить не сумею, если что... – что тебе подарить, оливочка моя? – это... которое чтобы звали. – чтобы кто звал? – все. – имя, что ли? |
| 6 | дать тебе имя? – не дать. и палец изо рта вытащила. – подарить. насовсем. * * * – Ты поправилась, – говорит мужчина, бездумно позванивая кубиками льда в высоком стакане. Ловит взгляд женщины и спохватывается: – Тебе идет. Женщина, которая взяла было пакетик сахара, кладет его обратно на блюдечко. – Не поправилась, а раздалась. – Она отпивает глоток кофе и передергивается. – Ненавижу несладкий кофе. |
| 7 | Мужчина ставит свой стакан на стол и гладит женщину по руке. – Тебе идет, правда. Не пей несладкий кофе, оливочка моя. – Дааааааа, – голосом маленькой девочки тянет женщина. – А ты помнишь, какая я была при доне Педру? – Тощая! – ухмыляется мужчина. – Ты была ужасно маленькая и тощая. И еще – грязнуля, хуже, чем в детстве. И при доне Педру, и при доне Динише, и при доне Марии Первой! А сейчас ты прекрасная, – мужчина понижает голос и снова нежно гладит руку женщины. |
| 8 | – Ты не представляешь, как я счастлив, что ты меня дождалась... Женщина тихонько вздыхает и деликатно высвобождает руку. – Я не дождалась, – виновато говорит она и, не поморщившись, одним глотком допивает свой несладкий кофе. – Ты же видишь, я еще жду. Лавочки Retrosaria Мария Эужения встает в половинe девятого. Можно было бы, конечно, в восемь, а то и без четверти: вымыть голову, поесть по-человечески, за столом, и, может, даже подкраситься, а почему бы и нет? |
| 9 | Но Мария Эужения никак не может заставить себя встать раньше. «Какой смысл вставать без четверти восемь, – думает Мария Эужения, – если магазин все равно нельзя открыть раньше десяти?» Мария Эужения выскакивает из постели и начинает метаться по дому. Можно было бы, конечно, все приготовить с вечера: снять с вешалки блузку, повесить на стул брюки, вытащить из машинки чистые трусы. Но Мария Эужения не любит загадывать заранее. |
| 10 | «Допустим, я приготовлю себе зеленую блузку, – думает Мария Эужения, – а утром мне захочется надеть розовую. И что тогда?» Мария Эужения выходит из дому в девять. Можно было бы, конечно, и попозже, Мария Эужения ни перед кем не отчитывается: во сколько пришла – во столько пришла. Но Мария Эужения не понимает, что ей делать дома, раз она уже все равно встала. «Если расписание существует, – думает Мария Эужения, – то его надо соблюдать. Даже если отчитываться не перед кем». |
| … |
Комментарии