| В лето 2430 от Р. X |
| 1 | Айзек Азимов В лето 2430 от Р. Х Меж полуночью и восходом, когда сон не приходит и все старые раны начинают ныть, мне нередко является кошмарное видение будущего мира, где живут миллиарды людей и каждый из них пересчитан и перенумерован, где нельзя обрести ни искры гениальности, ни одного неординарного ума, ни единой яркой личности на всем битком набитом земном шарике. Дж. Б. Пристли. — Он согласился поговорить с нами, — сказал Альварес, когда из дверей появился второй мужчина. |
| 2 | — Отлично, — ответил Бантинг, — давление общественного мнения неизбежно должно на него подействовать. Странный тип. И как ему удалось избежать процесса генетической адаптации, ума не приложу. Но говорить с ним будете вы. Меня он раздражает, я даже забываю о вежливости. Они свернули в коридор, по которому проходила Административная Тропа и где, как обычно, народу было совсем немного. Можно было воспользоваться двигающимися дорогами, но идти было недалеко — всего мили две, а Альварес обожал пешие прогулки, так что Бантинг не стал спорить. |
| 3 | Высокий и худощавый Альварес обладал той атлетической фигурой, которая бывает у человека, стремящегося побольше упражнять мускулатуру, человека, повседневно пользующегося, например, лестницами и пандусами, что подводило его почти к тому пределу, за которым его самого уже можно было обвинить в импульсивном характере. Бантинг, более мягкий и округлый, избегал даже ламп солнечного света, а потому был очень бледен. |
| 4 | Бантинг меланхолично заметил: — Надеюсь, нас двоих будет достаточно. — Думаю, да. Мы же намерены сохранить это дело в рамках своего сектора, если такая возможность представится. — Вот именно! Вы знаете, я все время думаю: почему это должно было случиться именно в нашем секторе? Пятьдесят миллионов квадратных миль семисотого уровня жизненного пространства, и вот — на тебе! Именно в нашем жилом блоке! — Да, можно сказать, выделились, хотя и в довольно неприятном аспекте, — отозвался Альварес. |
| 5 | Бантинг недовольно фыркнул. — Но нам с вами это может оказаться на руку, — тихонько добавил Альварес, — особенно если мы сумеем уладить дело без шума. Мы ведь тогда достигнем пика. Достигнем конца. Достигнем цели. Все человечество достигнет. А добьемся этого мы с вами! Бантинг тут же просветлел: — Вы полагаете, они могут взглянуть на дело с такой точки зрения? — Надо позаботиться о том, чтобы случилось именно так. |
| 6 | Их шаги были почти не слышны благодаря пластиковому покрытию на мелко дробленом гравии дорожки. Они проходили пересечения с другими коридорами и видели огромные толпы людей на двигающихся дорогах. Почти повсеместно ощущался легкий запах многочисленных разновидностей планктона. Однажды, почти инстинктивно, они почувствовали, что где-то над ними далеко вверху находится начало одного из гигантских трубопроводов, засасывающих воды океана в глубь города, а где-то поблизости, согласно правилу симметрии, наверняка находится другой, не менее гигантский трубопровод, который далеко-далеко внизу сбрасывает в океан городские стоки. |
| 7 | Целью путешествия Альвареса и Бантинга было жилое помещение где-то на задворках главного туннеля, но казавшееся отличным от тысяч таких же жилищ, мимо которых они проходили. Здесь присутствовало нечто, создававшее трудно уловимое, но тревожное ощущение пространства — вероятно, потому, что по обеим сторонам от двери на протяжении нескольких сот футов стена была совершенно сплошной. И еще тут чем-то пахло. |
| 8 | — Чувствуете? — пробормотал Бантинг. — Мне уже приходилось с этим встречаться, — ответил Альварес. Нечто нечеловеческое. — В самую точку попали, — кивнул Бантинг. — Надеюсь, он не захочет, чтоб мы на них любовались? — Если и захочет, нам будет нетрудно уклониться. Они позвонили, а затем ждали в молчании, не обращая внимания на гул непрерывной бурной жизнедеятельности — к нему они давно привыкли, как к неотъемлемой части своего окружения. |
| 9 | Дверь отворилась. Кранвиц ожидал посетителей. Одетый в такую же одежду, что и все — легкую, простую, серую, он ухитрялся выглядеть угрюмым и каким-то подержанным: волосы были слишком длинными, глаза налиты кровью и беспокойно бегали по сторонам. — Можно нам войти? — спросил Альварес с холодной вежливостью. Внутри запах был еще сильнее. Кранвиц закрыл дверь, гости сели. Кранвиц же продолжал стоять и до сих пор не проронил ни слова. |
| 10 | Заговорил Альварес: — В роли представителя и в присутствии Бантинга как вице-представителя я обязан задать вам вопрос: согласны ли вы подчиниться общественной необходимости? Кранвиц, казалось, обдумывал сказанное. Когда он наконец заговорил, его низкий голос звучал хрипло, и ему пришлось несколько раз откашливаться. — Не желаю, — ответил он. — И не обязан. Существует давнишний контракт с Правительством. |
| … |
Комментарии
Я не большой поклонник творчества Айзека Азимова, но в этом рассказе мне понравились некоторые филосовские размышление.
Вообще книга об одном из вариантов далекого будущего земли.