М.Зощенко "Перед восходом солнца" |
1 | Перед восходом солнца Михаил Зощенко Я взял с собой двадцать тяжелых тетрадей. Чтобы убавить их вес, я оторвал коленкоровые переплеты. И все же они весили около восьми килограммов из двенадцати килограммов багажа, принятого самолетом. И был момент, когда я просто горевал, что взял этот хлам вместо теплых подштанников и лишней пары сапог. ... Зощенко Михаил Перед восходом солнца М.М.Зощенко. Перед восходом солнца (повесть) ПРЕДИСЛОВИЕ Эту книгу я задумал очень давно. |
2 | Сразу после того, как выпустил в свет мою "Возвращенную молодость". Почти десять лет я собирал материалы для этой новой книги и выжидал спокойного года, чтоб в тиши моего кабинета засесть за работу. Но этого не случилось. Напротив. Немецкие бомбы дважды падали вблизи моих материалов. Известкой и кирпичами был засыпан портфель, в котором находились мои рукописи. Уже пламя огня лизало их. И я поражаюсь, как случилось, что они сохранились. |
3 | Собранный материал летел со мной на самолете через немецкий фронт из окруженного Ленинграда. Я взял с собой двадцать тяжелых тетрадей. Чтобы убавить их вес, я оторвал коленкоровые переплеты. И все же они весили около восьми килограммов из двенадцати килограммов багажа, принятого самолетом. И был момент, когда я просто горевал, что взял этот хлам вместо теплых подштанников и лишней пары сапог. Однако любовь к литературе восторжествовала. |
4 | Я примирился с моей несчастной участью. В черном рваном портфеле я привез мои рукописи в Среднюю Азию, в благословенный отныне город Алма-Ата. Весь год я был занят здесь написанием различных сценариев на темы, нужные в дни Великой Отечественной войны. Привезенный же материал я держал в деревянной кушетке, на которой спал. По временам я поднимал верх моей кушетки. Там, на фанерном дне, покоились двадцать моих тетрадей рядом с мешком сухарей, которые я заготовил по ленинградской привычке. |
5 | Я перелистывал эти тетради, горько сожалея, что не пришло время приняться за эту работу, столь, казалось, ненужную сейчас, столь отдаленную от войны, от грохота пушек и визга снарядов. - Ничего,- говорил я сам себе, - тотчас по окончании войны я примусь за эту работу. Я снова укладывал мои тетради на дно кушетки. И, лежа на ней, прикидывал в своем уме, когда по-моему может закончиться война. Выходило, что не очень скоро. |
6 | Но когда - вот этого я установить не решался. - Однако почему же не пришло время взяться за эту мою работу? - как-то подумал я. Ведь мои материалы говорят о торжестве человеческого разума, о науке, о прогрессе сознания! Моя работа опровергает "философию" фашизма, которая говорит, что сознание приносит людям неисчислимые беды, что человеческое счастье в возврате к варварству, к дикости, в отказе от цивилизации. |
7 | Ведь об этом более интересно прочитать сейчас, чем когда-либо в дальнейшем. В августе 1942 года я положил мои рукописи на стол и, не дожидаясь окончания войны, приступил к работе. I. ПРОЛОГ За доброе желание к игре Прощается актеру исполненье. Десять лет назад я написал мою повесть под названием "Возвращенная молодость". Это была обыкновенная повесть, из тех, которые во множестве пишутся писателями, но к ней были приложены комментарии - этюды физиологического характера. |
8 | Эти этюды объясняли поведение героев повести и давали читателю некоторые сведения по физиологии и психологии человека. Я не писал "Возвращенную молодость" для людей науки, тем не менее именно они отнеслись к моей работе с особым вниманием. Было много диспутов. Происходили споры. Я услышал много колкостей. Но были сказаны и приветливые слова. Меня смутило, что ученые так серьезно и горячо со мной спорили. |
9 | Значит, не я много знаю (подумал я), а наука, видимо, не в достаточной мере коснулась тех вопросов, какие я, в силу своей неопытности, имел смелость затронуть. Так или иначе ученые разговаривали со мной почти как с равным. И я даже стал получать повестки на заседания в Институт мозга. А Иван Петрович Павлов пригласил меня на свои "среды". Но я, повторяю, не писал свое сочинение для науки. Это было литературное произведение, и научный материал был только лишь составной частью. |
10 | Меня всегда поражало: художник, прежде чем рисовать человеческое тело, должен в обязательном порядке изучить анатомию. Только знание этой науки избавляло художника от ошибок в изображении. А писатель, в ведении которого оолыпе, чем человеческое тело, - его психика, его сознание, - не часто стремится к подобного рода знаниям. Я посчитал своей обязанностью кое-чему поучиться. И, поучившись, поделился этим с читателем. |
… |
Комментарии