Коран наизусть знаешь! Это многое объясняет Гбыггыгы)

«Джослиново безумство» длиною в книгу или уроки читательского смирения

Читая художественное произведение, да, как впрочем, знакомясь с любым другим объектом искусства, в первую очередь, возникает оценка «нравится» или «не нравится». Я скептически отношусь ко всякого рода мнениям о чем-либо, потому что в любых оценках много больше субъективного чем попытки взглянуть на проблему или явление с разных точек зрения. Естественно, это относится и к моей рецензии. Сразу скажу, книга мне крайне не понравилась, но, буду стараться не «бросать первым в нее камень».

В начале я долго не мог поверить что Джослин это главное действующее лицо; я читаю и…я не вижу этого персонажа, не вижу его внутренний мир. Внутри его головы варится каша – ложка за ангела, ложка за демона, ложка за «праведников, кем бы они ни были». Действия настоятеля монастыря импульсивны, это результат внезапных просветлений, если не сказать помутнений рассудка. Для главного героя немного странновато.

Если честно, то и остальные персонажи, присутствующие в книге (да, действующими их назвать не поворачивается язык) тоже не отличаются выразительностью. Для меня они все сливаются в одного, как называл Джослин отца Ансельма, «Безликого». Вообще при чтении создаётся ощущение некой статичности, или вращения всего мира вокруг главного героя. Никаких побочных сюжетных линий – только он, и всё действие только через него.

Хорошо. Я примирился с главным героем. Пусть он таков, но, может быть, будет поступок как в «Золотом Храме» Юкио Мисимы или кризис, поступок, душевная работа и раскаяние как в «Преступлении и наказании» Достоевского? Нет. Шпиль толком недоделан. Душевная работа? И не мечтайте увидеть её в этом произведении – видения, импульс, странные действия, наподобие частенько встречающегося «визгливого смеха» Джослина; вот и вся механика душевных движений. Если честно, то всё произведение как будто пропитано болезненным галлюцинаторным состоянием, пролито какой-то мутной, тяжелой водой. Ангелы в голове то поют, то терзают; пики озарений и глубины отчаяния, злости и гордыни сменяют друг друга с поразительной быстротой; Джослина подхватывают руки, ему видятся чьи-то ноги – периодически пропадает ощущение реальности происходящего.

Ладно, и это я принял. Может быть герой, под воздействием внешних или внутренних факторов, придет к осознанию себя, сможет посмотреть на себя, и свои действия со стороны? Можете не ждать! И на смертном одре это будет практически тот же самый человек, которого мы видим на первых страницах «Шпиля».

Может быть, само произведение обладает высокой степенью художественности, погружением в эпоху и внутреннюю атмосферу храма. Возводится шпиль; наверное, в книге достаточное количество архитектурных и строительных нюансов. Да, наверное, они есть. Вот только я там их не заметил.

Теперь про взаимодействия персонажей, про то, как они общаются друг с другом. Вы смотрели сериал «Остаться в живых» или читали иронические детективы? Вам понравились крайне логичные и содержательные диалоги в этих произведениях? Если да, то смело беритесь за «Шпиль» - качество такое же.

Периодически мне казалось что, может быть, книга в целом неплоха, но портит её некачественный перевод. Возможно, потому что хочется верить, что речевые обороты вроде «его торжество как будто слегка потускнело», «в голове у него пылала новая уверенность, наполняя его мучительной радостью», «Джослин, распятый на кресте своей воли», «Он заговорил и услышал, как вместе со словами из его горла вырвался визгливый смех» это не авторский стиль, а слабость переводчика.

Стоит еще немного остановиться на личности главного героя. Он был продвинут от послушника до настоятеля не за особые заслуги перед церковью, не за усердие или талант, а с помощью влиятельной родственницы. В итоге это человек, обладающий незаслуженной властью и неготовый к ней. Чтобы не осознавать своей гордыни («Джослин качал головой и улыбался. – Ты увидишь, как я подвигну тебя ввысь силою своей воли. Ибо это воля божия») он предаётся видениям, которые узаконивают его планы по строительству шпиля и средства, используемые для этого. Средства эти не очень согласуются с религиозными ценностями – он с лёгкостью манипулирует другими людьми, доходит даже до того, что он обижается и показательно не обращает внимания на одну из прихожанок. По-детски? Ещё как, а ведь это настоятель храма.

Несомненно невежественный – думать что знаешь мысли других не от большого ума. Джослин не разбирается в строительном деле, но полностью пренебрегает мнением руководителя строительства – Роджера Каменщика, а если что-то идёт не так, то виноват не он, а «почему от него скрывали».

Конечно, ему можно посочувствовать, но явно не ценой чтения-набора целой книги. В «Шпиле» может быть своя польза. Литературный вкус формируется на контрастах. Без тьмы невозможно осознать наличие света. Нужно быть знакомым и с шедеврами и с произведениями более низкого уровня. Или с другой стороны – если бы я читал эту книгу в юношеском возрасте, то я бы мог отнестись к ней намного более благосклонно. Возможно, она не в моей возрастной категории.

Хотел смягчить своё мнение о книге. Не получилось. Вышло как-то язвительно, но необходимые для рецензии, 5000 символов набрать непросто ;)

так вот все дело в том, что автор и подвел к мысли: ничего особого не существует. все такое, какое есть =)
печальная мысль.

мое мнение о книге противоположное, хотя и не однозначное. тоже читала вместе со всеми, могу если что и рецензию написать... хотя скорее это будет зависеть от внутреннего желания обсудить книгу.
на самом деле одна из самых сильных вещей, которые мне приходилось читать. может быть можно позавидовать тем, кто не в состоянии проникнуться ее духом, но мне очень многое вполне знакомо и понятно =)
бгг... можно присвоить мне степень слегка помешанной =)

Еще при чтении аннотации к повести «Шпиль» у меня возникла ассоциация с притчей о строительстве Вавилонской башни: строительство шпиля «Во славу господню», предстающее практически сразу как строительство , необходимое единственно настоятелю храма, Джослина, – это исключительно его идея, его вИдение собора и видЕние о строительстве шпиля, его каменные головы, смотрящие на четыре стороны света, его «я был избран», «я принес в жертву самого себя». И, как и при строительстве Вавилонской башни, единственный вдохновитель этого строительства, Джослин, перестает понимать окружающих, а окружающие не понимают его, называя его действия «безумством». Хотя здесь «перестает понимать» - не совсем верное выражение, он не хочет их понимать, не хочет их даже просто слышать, выделяя из обращенной к нему речи лишь то, что соответствует его мыслям и желаниям. Мысли настоятеля – это отдельная тема - их абсолютный сумбур, невозможность сосредоточится на одном предмете, постоянное мельтешение образов и смыслов меня просто оглушил, порой приходилось перечитывать набранный отрывок, возвращаться к предыдущим отрывкам, чтобы просто понять, о чем идет речь (вот где пригодилась ТС-ка! :) ), удержать течение мыслей главного героя местами оказалось очень и очень непросто.
Единственно, в чем Джослин находит себя, где ему легко и свободно, где ему не досаждают отдельные прихожане (и это святому отцу, пастору!) и монахи собора (настоятель прячется от служителей храма!), где он чувствует себя «своим», нужным, полезным – в тяжелой поденной работе, среди простых мастеровых-каменщиков, строящих шпиль. Лишь к концу книги читатель узнает, что до настолько высокого положения его подняла лишь игра случая и шутка высокого покровителя, шутка, о которой сам Джослин и не подозревал (да и узнав – не захотел верить). Возможно, он мог бы стать простым рабочим, возможно, он мог бы быть счастлив, он мог бы… но это лишь условное наклонение, да и книги не за тем пишутся, чтобы «родился, жил, умер». Возможно, его стоило бы пожалеть, но как-то не получается жалеть человека, который с подобной легкостью ломает чужие судьбы, следуя своим желаниям.
Главным героем книги, на мой взгляд, является сам шпиль. Вокруг него строится повествование. Хоть рассказ и идет от лица (мыслей и ощущений) настоятеля, именно шпиль занимает эти мысли. Суеверный, необразованный, восторженный, впечатлительный юноша, «преисполненный чудовищной гордыни» пожелал «увидеть храм, непреложно стоящий на моем пути» и (что, на мой взгляд неудивительно) он его увидел «в образе человека, возносящего молитву», и храму (настоящему, каменному) не хватало до образа не хватало малости – «молитвы, устремленной ввысь из его сердца». Так родилась идея шпиля. Шпиль (а может, молитва? человек?) не имеет фундамента, он сгибает опоры (сердце и душу?) , на которых стоит, он рушится, так и не будучи завершенным – как и человек не достигает цели, если ему не от чего отталкиваться и в душе нет стержня (как и опоры сгибаются, оказываясь – неожиданно – не из камня сделанными, а из какой-то трухи). И эта попытка взлета опустошает человека, как приходит в запустение храм после начала строительства шпиля.
Так о шпиле ли писал Уильям Голдинг? Или о нашей жизни, о нас, о наших мечтах и желаниях?
Когда-то я встретила интересное образное математическое определение: «наши мысли – первая производная наших ощущений; наши слова – производная от наших мыслей; то, что слышит наш собеседник – уже третья производная; то, что он под этим понимает – четвертая…». Так понимаем ли мы в действительности друг друга? На одном ли языке говорим? Или, как отец Джослин, слышим только то, что хотим, и понимаем под услышанным то, что нам удобно? Ведь каждый человек идет к своей собственной мечте, значит, образно говоря, каждый из нас строит свой собственный шпиль. Задумывался ли кто-нибудь, каков путь к нашей мечте? Идем ли мы к ней сами? Или нас к ней несет шутка судьбы? А может, как Джослина, воля рока – несет, чтобы уничтожить морально и физически? И на каком основании строится наша мечта – не парит ли она над бездной? И как выбрать между прочностью постройки и ее тяжестью? И чем мы готовы пожертвовать ради Мечты? Через кого переступить? Рискнуть своей жизнью («принести себя в жертву»), или прихватить с собой кого-то еще? Или принести в жертву другого, самому став победителем?
Понравилась ли мне книга – даже не знаю, сложный вопрос. Знаю только, что меня не впечатлили люди, в ней описанные – описанные резко, быстро, в три-четыре мазка. Помню, что меня раздражало перескакивание с одной мысли на другую, и назад, к обрывку образа, фразы. И ощущения, оставшееся после прочтения повести, странные, вводящие в раздумья. И возникшие вопросы, на которые не найти ответа. Одно, тем не менее, точно – книга «затянула», что называется, «еще одну страничку – и все» (ну, точнее, «один текстик, и хватит») – значит, все-таки скорее понравилась. Я не пожалела времени, потраченного на нее, и пару раз с трудом перебарывала желание отложить клавиатуру и просто прочитать книжку.

Рецензия, вероятно, получилась сумбурной, если получилась вообще. Судить вам, я очень старалась. Мне всегда сложно было взять вторую производную от своих ощущений (то есть, переложить мысли в слова).
Спасибо всем, кто дочитал до конца.

Непостижимое в Человеке.

Как Вы думаете, все ли можно понять, что есть в голове у человека разумного? Или мысли каждого индивида непостижимы и обособлены? И как тогда действовать, если от понимания другого зависит твоя собственная жизнь? Может, если приложить определенные усилия, все же можно разобраться в ближнем твоем, если от копания в себе проблему не решить? Давайте поразмышляем об этом на примере романа «Шпиль» английского писателя Уильяма Голдинга, лауреата Нобелевской премии в области литературы.

О чем же эта книга? Вы могли бы подумать, что она о шпиле, и были бы правы. В какой-то степени. Да, на протяжении всего повествования шпиль является тем предметом, на которого направлена вся воля настоятеля кафедрального собора Пречистой девы Марии, отца Джослина. Он занимает все его мысли, овладевает сознанием и рассудком.

Все началось с того, что Джослин на одном из служений был так поражен видением, ниспосланным к нему свыше, что решил воплотить его в шпиль, что, в общем-то, и произошло: «… видение… воплотилось в шпиль, в сердце каменной книги, в ее венец, в вершину молитвы!» По первому впечатлению Вы могли бы решить, что роман о строительстве и религии, о планировке соборов и вере, и читать такое скучно. Но это ошибка. На самом деле речь идет о Человеке, о Джослине. О мыслях и чувствах, переживаниях и трудных решениях, о рациональном и бездумном, о сущности Человека. В самом начале книги мы врываемся в жизнь святого отца и с течением времени узнаем все его тайны, все желания, все терзания. Читатель находится наедине с главным героем, погружаясь в его сознание все глубже и глубже. Так, что под конец уже непонятно, реальные ли события сейчас происходят на страницах или это снова воображение Джослина? Недаром в тексте много раз повторяется словосочетание «Джослиново безумство». Его можно понять по-разному: шпиль, который строит отец; его душевное состояние; исступленное желание…Лично я придерживаюсь третьей точки зрения. Ведь Джослин, не щадя себя, стремился исполнить то, во что Верил, бросал все силы на исполнение этого желания. Кто из нас может похвастаться такой же Волей? Правильно, в большинстве своем мы на такое не способны. Живя в индустриальном обществе, люди привыкли к удобствам, к легкости бытия. Живу как живется, ну и ладно. Не получилось, попробую еще раз. Снова неудача? Ну что поделать, придется забросить это дело... Что же такое «безумство»? Непохожесть на других, выделение из основной массы. Это не значит, что человек утратил рассудок, просто он «не такой». Люди из созданного Уильямом Голдингом мира не могут понять тех стремлений и целей, которых добивается настоятель, они говорят, что построить шпиль невозможно по множеству причин. Но даже осознавая эти причины («Если каменная оболочка не рассыплется, и яблоко не треснет, и сруб выдержит, и опоры не рухнут…»), этот безумный человек не отступает.

Но помимо этого мы узнаем в главном герое то, что привычно, что есть в каждом из нас. Что принадлежит человеку нашего времени. Это привязанность и гордыня, напыщенность и доброта, преданность и упрямство, сожаление и страх, снисходительность и презрение, щедрость и беззастенчивость… Мы видим, что он забывает о любящих его людях (немой мальчик), которым больно видеть, как он изводит себя недосыпом и голоданием. Не может решиться поговорить по душам с названной дочерью. В порыве злости разрушает дружбу и из-за упрямства не пытается восстановить ее, только на смертном одре одумывается. Чувствует превосходство над другими («Их головы… были полны жалких, крошечных мыслишек, с которыми им так легко жилось. Да и сами они тоже были крошечные и на глазах становились все меньше.»).

Если Джослин такой, как и мы, обычный человек, притом не самый умный, что он сам и признает, то почему? Почему же он умер за свои идеалы, почему его приковала к постели болезнь? Видя, как он взрослеет, как его личность меняется, взгляды деформируются, как с течением времени переменяется и его сознание, я так и не смогла ответить.

Возможно, Дьявол действительно добрался до него и искалечил?

Или Джослин не смог перенести того удара, когда шпиль начал разрушаться, когда он узнал, что тот рухнет в любом случае, это лишь вопрос времени. Ведь неизвестно, выдержит ли конструкция еще один сильный ураган…

Или он не смог пережить потерю своих идеалов, того, чем он жил последние несколько лет? («… я не дьявол. Я просто глупец. …я как дом с огромным подвалом, где живут крысы. И на руках моих какое-то проклятье. К кому ни прикоснусь, всем причиняю горе, особенно тем, кого люблю. И теперь я, несчастный, опозоренный, пришел молить тебя о прощении.»)

А может, Джослин не смог больше терпеть те мучения, которые доставляла его несчастная любовь к девушке с распущенными волосами в зеленом платье?

А вдруг его скосило пренебрежение епископа, для которого он был всего лишь человеком, сошедшим с пути, простите за слово, побратавшимся с «убийцами, головорезами, разбойниками, смутьянами, насильниками, явными прелюбодеями, содомитами, безбожниками и гораздо худшими злодеями»? Хоть визитатор и «дружелюбно улыбается», я думаю, он, мягко говоря, не одобряет Джослина, не даром же ему запрещено было покидать свою обитель до дальнейшего разбирательства?

И вообще, почему Джослин не рассказал никому о видении? Ведь на начальной стадии, пока им не завладела навязчивая идея, ему могли бы помочь. Конечно, он не знал, что в будущем все так обернется, он «считал себя избранником, сосудом духа и главное – любви, …верил в свое предназначение». Но почему он не поделился с другими? Не было друзей? А как же Ансельм? Раз для Джослина это было счастьем, то вполне логично, что он мог бы кому-нибудь поведать, если это такое значимое задание. Но, может, он просто не захотел разделить славу, почет, который он получит после постройки такого сооружения, самого высокого в мире шпиля.

К тому же не дает покоя тот факт, что «отец Безликий», он же отец Адам, чуть ли не презираемый Джослином, ухаживал за вторым до самой смерти, когда остальные отвернулись? Почему Адам проявлял такие душевные порывы, которые, как я думаю, Джослину были никогда не присущи? И можно ли быть истинным служителем Бога, не имея такой важной задачи, как постройка шпиля, олицетворяющего молитву Господу?

И куда же привело святого отца слепое следование цели вопреки всему: в Рай… или все-таки в Ад?..

Так необходимо, так положено по сюжету: в романе создана гнетущая, напрягающая атмосфера. Повествование затянуто, стиль иносказательный и мудреный. Для желающих изучить тонкости церковного бытия - обилие специальных терминов (трансепт, канцелярий, визитатор, коннетабль, нефы, причт, трифорий, и т.д., и т.п.), как следствие - трудности в восприятии остальным, особенно людям, далеким от церкви. Автор переходит с мысли на мысль, не заканчивая первую. Проще говоря, реализмом здесь не пахнет.)))
Мастерство Уильяма Голдинга налицо, нобелевскую премию зря не дают. Точное описание деталей, передача оттенков чувств героев, их переживаний и детализация действий создают эффект присутствия. Читатель с первых страниц вводится в состояние готовности к надвигающейся катастрофе, чувственных натур это может несколько вывести из душевного равновесия. В атмосферу книги погружаешься круче, чем в киношное 7D (кстати, набор этой книги напомнил мне просмотр известного фильма «Зеленая миля», длящийся более трех часов).
Роман о герое-одиночке, гении-фанатике, священнике по имени Джослин, человеке, не признающем никаких авторитетов, пренебрегающем всеми преградами на пути к своей цели и упрямо идущем к ней. Цель насколько велика, настолько и ничтожна одновременно, потому как не является реальной. «…Мир вовсе не таков, каким я его вижу. Земля - это скопище безносых, ощеренных скелетов; там виселицы, куда ни глянь, там дети рождаются среди крови и пахарь поливает борозду потом, там притоны, там пьяные валяются в канавах. И нет ничего благого во всей этой юдоли, кроме великого дома, ковчега, прибежища, корабля, который один может спасти всех этих людей, и отныне у него будет мачта» - вот причина построить Шпиль. Это – и место уединения для каждого (у каждого должен быть свой шпиль) и ориентир для спасения.
Всё против героя. От Джослина отказываются друзья. Сама природа против него. «Праведники»-строители Шпиля, которым он доверяет свои сокровенные тайны, оказываются поклонниками дьявола и жгут в Иванову ночь костры.
В начале романа главный герой представлен как положительный образ и вызывает сострадание читателя. Чувствуется поддержка автора, заставляющего нас считать неправыми противников Джослина.
Но постепенно автор дает понять, что на самом деле Джослин - маньяк-фанатик. Шпиль создает он не только ради людей, веры и Господа, а ради самовозвышения (четыре скульптуры Джослина для установки на верх шпиля, создаваемые немым скульптором). Временами Джослин даже видит себя святым, равным Господу Богу.
Однако, после народного призыва: «Заваливайте яму камнями, берите первое, что попадется под руки!» Первым под руки, естественно, попадается каменная голова настоятеля Джослина, которую без сожаления швыряют в яму.
В произведении сквозит некий подрыв основ религии. Никто не верит и не поклоняется священнику. Наоборот, над ним издеваются и усмехаются! Впрочем и сам священник далеко не безгрешен: кроме всего прочего, позволяет себе потешаться над своими подданными («отец Безликий»). И вера его, кажущаяся ему всепоглощающей, оказывается в итоге ложной.
Впрочем, эта книга не о религии. Она про обыкновенного человека, человека заблуждающегося. Так ли легко убедить человека в споре, заставить принять чужую точку зрения, поменять свои убеждения? Притом, что его союзник и одновременно оппонент, руководитель стройки, талантливый инженер Роджер - весьма разумный и здравомыслящий человек! Чего стоит его фраза «Я... восхищаюсь вами, Джослин. Но против нас сама земля.»
Что есть ремесло для мастера Роджера? «…То же, что для священника святость его сана. Вы должны понять, отец мой, что это такое». Для настоящего мастера честь выше религии. Но, с другой стороны, именно честь заставляет мастера, вопреки всему, продолжать работы, ведь он обязался построить объект, что ловко использует Джослин. Еще одна причина, не менее веская, чем обязательства договора, заставившая Роджера продолжать работы над Шпилем – любовь. Любовь взаимная, но несчастная. И, как положено в романах, со смертельным исходом.)
В конце книги к главному герою приходит прозрение. Он раскаивается в своих грехах и просит прощения у тех, кого он обидел.
Единственным другом Джослина оказался тот, над кем он потешался – отец Адам, «Безликий». Вот его слова: «Не надо так тревожиться, отец Мой. Конечно, вред немалый, но вы, хоть и заблуждались, строили с верой. Ваш грех невелик в сравнении с прочими грехами. …Джослин сразу увидел, какое это было заблуждение - думать, что у него нет лица. Просто оно было очерчено тонкими, нежными штрихами, которые так легко ускользают от глаза и видны лишь долгому, пристальному взгляду…»
А отец Ансельм, тот, кого Джослин считал своим близким другом и которому доверял все тайны, ненавидел его всю жизнь: «Почему вам, <Джослин> как глупой девчонке, непременно нужно перед кем-нибудь преклоняться? Почему вы обратили на меня это... юношеское обожание? Вы никогда не знали, как вы невыносимы… Вы целую жизнь висели камнем на шее у меня, у всех нас.»
Недостроенный шпиль так и не рухнул, а Джослин умер, не выполнив дело своей жизни.
И все же, несмотря ни на что, Джослин – святой. Все что он делал, как бы ни заблуждался – от Бога. Над ним летали ангелы, он по-настоящему общался с Ним.
Моё мнение в общем и целом. Это – затянутое, неоднозначное чтиво, умелая провокация автора к диалогу-обсуждению читателями с бурей страстей. Волей автора книгомарафона, присоединимся. Ведь сколько людей, столько и мнений…