Вместе со своей героиней автор умеет слушать тишину - - а это, думается, основа способности видеть и слышать.
Когда занавес поднялся, будто волна накатилась на сцену: волна людей, теплого воздуха, ожидания, и еще звука. Это не был звук разговоров, это был звук дыхания или звук многих-многих людей, которыми зал набит сверху донизу. Это был звук молчания, которое наступает, когда люди вдруг перестают говорить. И еще были звуки кресел — от ерзающих или усаживающихся людей, и были движущиеся пятнышки света — это капельдинеры тихонько сажали запоздавших на их места.
Восприятие в момент усталости девочкой-ребенком своей игры в пьесе и - мельком - своей жизни вне пьесы:
Я жалела, что мне так не нравится играть в пьесе — а мне не нравилось. Иногда не очень не нравилось. Иногда даже почти нравилось, но иногда не нравилось больше всего на свете. Я ведь никогда не собиралась играть в пьесе. Я жалела, что тогда поговорила по телефону с Майком Макклэтчи, потому что, если бы я не поговорила, он не услышал бы мой голос, а ведь в пьесу я попала именно из-за голоса! Я жалела, что мой голос не меняется. У моей мамы он меняется все время. Иногда ее голос — сама любовь, но иногда нет. Иногда он жизнерадостный и звенит смехом, но иногда он усталый и очень злой. Я жалела, что у меня вообще есть голос. Я никогда не собиралась учиться разговаривать и выделывать разное на сцене, перед людьми. Мне не нужно было ничего, кроме моего отца, моей матери, моего брата и моих друзей.
Две мимолетные сцены глазами девятилетней девочки в "ресторане-автомате" (вероятно, кафе самообслуживания), новинке 30-х годов прошлого века - одна:
Маленькая старая леди со стаканом молока и коржиком на подносе заспешила к освободившемуся месту у нашего столика и уже собралась было занять его, но дочь толстяка сказала: — Это место занято. Меня прямо напугал ее голос и то, как она это сказала. Будто мужчина заговорил, а не девочка девяти или десяти лет. Маленькая старая леди сказала: — Извините, пожалуйста, — и пошла прочь с подносом в руках. Вот она действительно была похожа на маленькую девочку, даже голос у нее был детский.
- и еще:
Он посмотрел на меня и улыбнулся, а потом сделал такое, что я удивилась. Он освободил свое лицо от забот и тревог, сделал его очень спокойным и совсем серьезным, а потом сказал мне: — Большое спасибо, моя дорогая, за то, что вы позволили мне разделить с вами стол. Я, конечно, не знала, что сказать, но не удержалась и улыбнулась чуточку, и тогда он тоже улыбнулся и мигом исчез.
Комментарии
- а это, думается, основа способности видеть и слышать.
— Это место занято.
Меня прямо напугал ее голос и то, как она это сказала. Будто мужчина заговорил, а не девочка девяти или десяти лет. Маленькая старая леди сказала:
— Извините, пожалуйста, — и пошла прочь с подносом в руках. Вот она действительно была похожа на маленькую девочку, даже голос у нее был детский.
- и еще:
— Большое спасибо, моя дорогая, за то, что вы позволили мне разделить с вами стол.
Я, конечно, не знала, что сказать, но не удержалась и улыбнулась чуточку, и тогда он тоже улыбнулся и мигом исчез.