| Зачистка Алексей Гравицкий |
| 1 | Алексей Гравицкий Зачистка Сталкеру Мунлайту, сталкеру Снейку и другим «ушедшим в Зону»... Пролог Я помню его. Помню очень хорошо. Хуже припоминаются детали окружающего пространства. Что-то не запомнилось вовсе, что-то размылось со временем. А он... о нем я всегда вспоминаю так, словно видел его только вчера. До боли яркий образ. Да, с некоторых пор я знаю, что такое боль. Он научил меня. Или правильнее сказать, дал почувствовать? |
| 2 | Я не знаю. Но в тот момент, когда его не стало, я понял как это, когда бывает больно. Больно терять отца. А он в каком-то смысле был мне отцом. Во всяком случае я всегда считал его таковым. Возможно, он думал об этом иначе. Не важно. В конечном счете, не так важно, как относится к тебе человек. Важно, как ты к нему относишься. А я считал его своим отцом. Я помню его с момента своего рождения и до его последнего вздоха. |
| 3 | Помню его страх. Помню его боль. Помню его усталость, которой он никогда и никому не показывал. Этого никто не видел, все привыкли считать его шутником. Эдаким весельчаком, смеющимся над страхом, не думающим о боли, не чувствующим усталости. С такими людьми очень удобно. От них не ждешь жалоб, но им можно пожаловаться. А еще с ними весело. Но на самом деле все не так. Я не могу этого объяснить. Плохо понимаю человеческую натуру. |
| 4 | Но я чувствую. И тогда я чувствовал не то, что он показывал окружающим. Я помню его улыбку. Он часто зубоскалил, но я помню другое. Именно улыбку. Искреннюю, теплую, светлую. Так человек улыбается только один раз в жизни, когда знает, что сделал в этой жизни что-то достойное. С ним рядом всегда находились какие-то люди, но для большинства из них он казался не тем, кем был на самом деле. Иногда мне думается, возможно лишь я один понимал его. |
| 5 | Хотелось бы, что бы это было не так. Печально думать, что человек может быть настолько не понят. Не знаю, кем был для него я, но жалею, что так и не рассказал ему, кем был для меня он. Мы ведь толком и не говорили. Как-то не сложилось. Да и долго бы нам пришлось понимать друг друга. Мне учиться говорить, ему учиться слушать. И тем не менее, я буду помнить его всегда. Слишком много он для меня значил. |
| 6 | Вот только понял я это слишком поздно, когда в прошлом у нас осталось больше, чем я думал, а впереди — меньше, чем мне бы того хотелось. Часть первая БЕГСТВО 1 Дорога окончательно вымотала Хворостина, довела до крайней степени раздражения. Сперва кончился нормальный асфальт, вместо него пошло нечто раздолбанное, нещадно бьющее по подвеске, а следом и по генеральскому заду. Хворостин матерился про себя, его водитель бурчал нечто нецензурное себе под нос, чем действовал генералу на нервы чуть ли не больше раздолбанной дороги. |
| 7 | Потом была первая цепь заграждения. Шлагбаум и пара идиотов срочников, не признавших начальство с первого взгляда. Злость росла, а путь продолжался. Останки асфальта превратились в полное бездорожье. Машину трясло, пассажиров подбрасывало так, будто в детстве на аттракционах. Только если маленький Хворостин приходил от американских горок в восторг, то сейчас они были явно не к месту и окончательно испортили настроение. |
| 8 | Внедорожник швырнуло в сторону. Генерал едва не прикусил язык. Водила снова едва различимо ругнулся. И хотя витиеватого заклинания на исконно-русском Хворостин не разобрал, то что наглец за баранкой материться сомнений не вызывало. — Далеко еще? — сердито буркнул генерал. — До кордона? Километр по прямой, не больше, товарищ генерал, — отозвался водитель. — Останови! Водила покосился на начальство с сомнением, но спорить не осмелился. |
| 9 | Внедорожник сбросил скорость и сместился к кустам. Хворостин дождался, когда машина остановится и распахнул дверцу. Водитель наблюдал за ним со все возрастающим интересом. — Я пешком пройдусь, — пояснил генерал, — а ты покури, оправься и подъезжай. — Разрешите обратиться, — засуетился водитель. — Здесь небезопасно, товарищ генерал. — Мне казалось, что Зона там, за кордоном, — пожал плечами Хворостин и испытующе поглядел на водителя. |
| 10 | — Или не так? — Так, — водила съежился под начальственным взглядом. — Только здесь тоже всякое встречается. Торгаши, сталкерня, мелкие аномалии. Собаки опять же. — Собаки, — фыркнул Хворостин и вылез из машины. Когда обернулся, водитель уже стоял снаружи и с опаской таращился на него. Эта материнская забота от подчиненного действовала на и без того истрепанные нервы. — Мне осталось пройти паршивых шестьсот метров. |
| … |
Комментарии