| Чайка Джонатан Ливингстон |
| 1 | Ричард Бах ЧАЙКА ДЖОНАТАН ЛИВИНГСТОН Истинному Джонатану – Чайке, живущей в каждом из нас. Часть 1 В миле от берега забрасывал сети рыбацкий баркас, и, когда по Стае имени Завтрака разнеслось Слово, тысяча чаек разом поднялась в воздух, чтобы начать между собой привычную битву за кусочки пищи. Начинался еще один день, полный забот. Но далеко в стороне, паря в полном одиночестве над баркасом и берегом моря, чайка по имени Джонатан Ливингстон занимался совсем иным. |
| 2 | На высоте сто футов он опустил свои перепончатые лапки, задрал клюв и, превозмогая боль, напряг все мышцы, чтобы еще круче изогнуть крылья. Так он сможет лететь очень медленно, и наконец он настолько замедлил свой полет, что свист ветра превратился в тихий шепот, а океан под ним замер неподвижно. В яростном напряжении он прищурился, затаил дыхание и еще... на... дюйм... заломил крыло. И тут его перья встали дыбом, он совсем потерял скорость и рухнул вниз. |
| 3 | Было утро, и новое солнце золотом разлилось по испещренной рябью поверхности моря. Рыбацкая лодка в миле от берега. И зов над водой – это сигнал к завтраку. Большой сбор. Снова и снова раздавался он в воздухе, пока, наконец, тысячи чаек не слетелись в толпу. И каждая из птиц хитростью и силой пыталась урвать кусок пожирнее. Наступил еще один день – полный забот и суеты. Но Чайки по имени Джонатан Ливингстон не было в толпе. |
| 4 | Он тренировался, – вдали от остальных, один, высоко над лодкой и берегом. Поднявшись на сто футов в небо, он опустил перепончатые лапки, поднял клюв и напряженно выгнул крылья, придав им форму жесткой болезненно изогнутой кривой. Такая форма крыльев должна была, по его мнению, до предела замедлить полет. И Джонатан скользил все медленнее и медленнее. Свист ветра в ушах сменился едва слышным шепотом, и океан застыл внизу неподвижно. |
| 5 | Прищурившись в чудовищном сосредоточении, Джонатан задержал дыхание. Еще... на один... единственный... дюйм... круче... эту... кривую... Перья его дрогнули, спутались, он окончательно потерял скорость, опрокинулся и рухнул вниз. Вам, должно быть, известно – с чайками такое не случается никогда. Чайка не может остановиться в полете, потерять скорость. Это – позор, это – бесчестье. Однако, Чайка Джонатан Ливингстон не ощущал стыда. |
| 6 | Он снова вытянул крылья в жесткую дрожащую кривую – медленнее, медленнее и – опять неудача. И снова, и снова. Ведь он не был обычной птицей. Большинство чаек не утруждает себя изучением чего-то большего, чем элементарные основы полета. Отлететь от берега на кормежку и вернуться – этого вполне достаточно. Ведь для большинства имеет значение не полет, но только лишь еда. Но для Чайки по имени Джонатан Ливингстон важен был полет. |
| 7 | А еда – это так... Потому что больше всего на свете Джонатан любил летать. Такой подход к жизни, как обнаружил Джонатан, отнюдь не прибавляет популярности в Стае. Даже родители его были обескуражены тем, что он проводил день за днем в одиночестве, экспериментируя и сотни раз повторяя низкие планирующие спуски. Он, например, не знал, почему, но когда высота полета составляла менее половины размаха его крыльев, он мог держаться в воздухе над водой гораздо дольше и с меньшими усилиями. |
| 8 | Джонатан никогда не заканчивал планирующий спуск обычным образом – с размаху плюхаясь брюхом на воду, предварительно растопырив лапы. Вместо этого он выполнял длинное плоское скольжение, едва касаясь поверхности воды вытянутыми вдоль тела лапами. Когда он начал практиковать скольжение с приземлением на песчаном берегу, каждый раз с прижатыми лапками все дальше и дальше въезжая на песок, его родители перепугались не на шутку. |
| 9 | – Но почему, Джон, почему? – спрашивала мать. – Почему так трудно быть таким же, как все? Низко летают пеликаны. И альбатросы. Вот пусть они и планируют себе над водой! Но ты же – чайка! И почему ты совсем не ешь? Взгляни на себя, сынок, – кости да перья! – Ну и пусть кости да перья. Но я совсем неплохо себя чувствую, мама. Просто мне интересно: что я могу в воздухе, а чего – не могу. Я просто хочу знать. |
| 10 | – Послушай-ка, Джонатан, – вовсе не сердитым тоном говорил ему отец. – Скоро зима, и судов на море поубавится. А рыба, которая обычно живет у поверхности, уйдет вглубь. Так что уж если тебе настолько необходимо что-нибудь изучать, изучай способы добычи пропитания. А твои летные эксперименты – оно, конечно, замечательно, однако, сам понимаешь, планирующим спуском сыт не будешь. Ты летаешь для того, чтобы есть. И не стоит об этом забывать. |
| … |
Комментарии
А еще она учит тому, как правильно печатать: сначала ты, как птенец, толком и клаву не знаешь, затем ты ее осваиваешь и пускаешься в вольный полет, тренируешься, с каждым днем набираясь опыта и скорости. Спустя уже несколько месяцев ты спокойно делаешь мертвую петлю и крутишь бочки, одним словом, ты уже виртуоз. Но до совершенства (800-900-950+символов в минуту) еще
пахатьтыкать и тыкать, для этого ты, как Изгнанник (правда не знаю, откуда ты изгнан))), пускаешься в регулярные тренировки и раздумья над ними. И вот, ты уже истинный Мастер, способный печатать со скоростью обычной речи обычного человека. Всего-то...Отличная книга, настольная для каждого, кто любит мыслить, мечтать и экспериментировать.
Из послесловия автора к 4-й части «Чайки».
+100