| О пути сквозь забвение |
| 1 | Зажмурься, ну же! Не смотри! Море снаружи и внутри. И. Луговая Лондон. Этот город всегда был странным. Здесь жило слишком много людей, и можно было найти что угодно — от редкого сорта шёлка до собственной смерти. Впрочем, потерять тоже было легко. В этом смысле Падение ничего не изменило. Просто старые пороки стали более явными. Но от этого город не стал безопаснее. Закоулки бывшего Крауч-энда всё также полны тайн, а мрак вокруг никогда не рассеивает солнце — так что берегите свои карманы и свою душу. |
| 2 | И никогда, если разум и рассудок дороги вам, не отправляйтесь на болота. И не вглядывайтесь во тьму. До Лондона оставалось всего несколько дней пути. Маршрут корабля «Глория» был прост и почти безопасен — через Железную республику (нынче там можно было заправиться дешевле, чем у мистера Пожара, главное, точно знать, какой сейчас день), до острова Кошек (за контрабандой, разумеется) и дальше к Пути Адама — города, где можно собрать множество новостей и историй со всех концов Подморрья, причем куда как более причудливых, чем те, что можно услышать в Лондоне. |
| 3 | Жителей бывшей столицы Империи сдерживали приличия. Обитателей и гостей Пути Адама — только собственные представления о разумности. Обратно корабль шел тем же путем. Безумие и хаос, царящий в филиале Преисподней на земле, остались позади, и капитан Виктория пыталась представить себе, как она сможет читать доклад о положении дел в порту Железной республики с серьёзным лицом. «Ко мне подошел человек с головой жирафа. "Как поживаете, мэм?" — поинтересовался он. И предложил небольшую экскурсию по своему оружейному складу. Стоит отметить, что большая часть представленных образцов оказалась весьма причудливой формы, было много двух- и трёхзарядных пистолетов с любопытной гравировкой в виде мучений грешников в аду и прочими религиозными мотивами, в основном относившимся к евангелию от Иоанна. |
| 4 | Цены на это оружие выше разумных, но стоит присмотреться к тем, кто будет провозить его в Лондон. Толпа рабочих с головами крыс сжигала чучело, одетое во фрак и цилиндр. Они громко скандировали революционные лозунги, поминая, помимо прочего, Мастеров и Базар. В какой-то момент чучело ожило и пошло на толпу. Люди разбегались в ужасе, и вскоре заполыхал целый квартал. Возможно влияние лондонских анархистов. |
| 5 | По слухам, огромная фабрика в порту работает не на угле, а на человеческой крови. Сложно увидеть рабочих, поскольку сама по себе она размером с небольшой пригород, и, как утверждают вербовщики, там есть всё необходимое для жизни. Тех, которые соглашаются (чаще всего от отчаяния) пойти туда, после никто не видел. С конвейера сходят предметы хорошего, даже прекрасного качество, но почти всегда с какими-нибудь незадокументированными свойствами. |
| 6 | А производит фабрика почти всё, от грибной бумаги до кораблей. Однако писчие принадлежности, например, не позволяют своим владельцам писать что-то, кроме правды, причем в самых суровых выражениях, а изображения, нанесённые на бумагу при помощи фабричных чернил, имеют свойство оживать. Впрочем, всё это возможно только на территории Республики и редко когда сохраняет свои неестественные способности за её пределами». |
| 7 | Виктория ещё раз перечитала свой отчет. Без эпизода с роскошно одетой леди, которая в модной лавке примеряла несколько (человеческих и звериных) голов, иногда закрепляя на шее по две за раз, он выглядел почти как настоящий и заслуживающий внимания. Впрочем, с тем, что вывозится из Железной Республики, никогда нельзя быть до конца уверенной, что оно сохранит свои свойства. Даже информация могла измениться до неузнаваемости. |
| 8 | Виктория вспомнила, как однажды привезла в Адмиралтейство вполне нейтральное письмо, которое при чтении превратилось в зубодробительный — как потом выяснилось — шифр. А она читала вслух эту абракадабру, сбиваясь, запинаясь и отчаянно краснея. На деле даже от этого доклада была польза, но когда произносишь что-то вроде «эйшнур бейнуф» в присутствии десятка толстых и очень важных чиновников, тяжело сохранять каменное спокойствие. |
| 9 | Пробило десять склянок. Её дежурство начнется рано утром, в пять. А сейчас стоило лечь спать. Виктория встала из-за стола, потянувшись за старым потрёпанным толстым журналом в твёрдом переплёте, который она нашла у Старьёвщицы, проходя мимо Ледибоунс Роуд. Последний роман Придворной Писательницы, посвященный блистательному индустриальному будущему, она прочитала слишком быстро, так что нужно было найти ещё какую-нибудь книгу, которая развлечёт её в дороге и позволит уснуть, не прибегая к действию лауданума. |
| 10 | На развале Ветхой Старьёвщицы можно было легко найти подшивки газет да бесконечные томики бульварного чтива, в которых описывались очередные кровавые (или сексуальные, а чаще всего всё вместе) похождения Улыбчивого Джека. Этот журнал в блёклой синей обложке лежал не в общей куче, а на прилавке. И больше всего он походил на собственный судовой журнал Виктории. — Интересная книга? — спросила она самым скучающим тоном, на который была способна. |
| … |
Комментарии