| 1 |
Те, что мной управляли, попали впросак: их индейская меткость избрала мишенью, той порою, как я, без нужды в парусах, уходил, подчиняясь речному теченью. |
| 2 |
Вслед за тем, как дала мне понять тишина, что уже экипажа не существовало, я, голландец, под грузом шелков и зерна, в океан был отброшен порывами шквала. |
| 3 |
С быстротою планеты, возникшей едва, то ныряя на дно, то над бездной воспрянув, я летел, обгоняя полуострова по спиралям смещающихся ураганов. |
| 4 |
Чёрт возьми! Это было триумфом погонь! Девять суток как девять кругов преисподней! Я бы руганью встретил маячный огонь, если б он просиял мне во имя господне!. |
| 5 |
И как детям вкуснее всего в их года говорит кислота созревающих яблок, в мой расшатанный трюм прососалась вода, руль со скрепов сорвав заржавелых и дряблых. |
| 6 |
С той поры я не чувствовал больше ветров — я всецело ушёл, окунувшись, назло им, в композицию великолепнейших строф, отдающих озоном и звёздным настоем. |
| 7 |
И вначале была мне поверхность видна, где утопленник — набожно подняты брови — меж блевотины, желчи и пленок вина проплывал, — иногда с ватерлинией вровень. |
| 8 |
Где сливались, дробились, меняли места первозданные ритмы, где в толще прибоя ослепительные раздавались цвета, пробегая, как пальцы вдоль скважин гобоя. |
| 9 |
Я знавал небеса гальванической мглы, случку моря и туч, и бурунов кипенье, и я слушал, как солнцу возносит хвалы растревоженных зорь среброкрылое пенье. |
| 10 |
На закате, завидевши солнце вблизи, я все пятна на нём сосчитал. Позавидуй! Я сквозь волны, дрожавшие как жалюзи, любовался прославленною Атлантидой. |
| 11 |
С наступлением ночи, когда темнота становилась торжественнее и священней, я вникал в разбивавшиеся о борта предсказанья зелёных и жёлтых свечений. |
| 12 |
Я следил, как с утесов, напрягших крестцы, с окровавленных мысов под облачным тентом в пароксизмах прибоя свисали сосцы, истекающие молоком и абсентом. |
| 13 |
А вы знаете ли? Это я пролетал среди хищных цветов, где, как знамя Флориды, тяжесть радуги, образовавшей портал, выносили гигантские кариатиды. |
| 14 |
Область крайних болот, тростниковый уют, — в огуречном рассоле и вспышках метана с незапамятных лет там лежат и гниют плавники баснословного Левиафана. |
| 15 |
Приближенье спросонья целующих губ, ощущенье гипноза в коралловых рощах, где, добычу почуяв, кидается вглубь перепончатых гадов дымящийся росчерк. |
| 16 |
Я хочу, чтобы детям открылась душа, искушённая в глетчерах, рифах и мелях, в этих дышащих пеньем, поющих дыша, плоскогубых и голубобоких макрелях. |
| 17 |
Где Саргассы развёртываются, храня сотни мощных каркасов в глубинах бесовских, как любимую женщину, брали меня воспалённые травы в когтях и присосках. |
| 18 |
И всегда безутешные — кто их поймёт? — острова под зевающими небесами, и раздоры парламентские, и помёт глупышей, болтунов с голубыми глазами. |
| 19 |
Так я плавал. И разве не стоил он свеч, этот пьяный, безумный мой бег, за которым не поспеть — я клянусь! — если ветер чуть свеж, ни ганзейцам трёхпарусным, ни мониторам. |
| 20 |
Пусть хоть небо расскажет о дикой игре, как с налёту я в нём пробивал амбразуры, что для добрых поэтов хранят винегрет из фурункулов солнца и сопель лазури. |
| 21 |
Как со свитою чёрных коньков я вперёд мчал тем временем, как под дубиной июлей в огневые воронки стремглав небосвод рушил ультрамарин в грозном блеске и гуле. |
| 22 |
Почему ж я тоскую? Иль берег мне мил? Парапетов Европы фамильная дрёма? Я, что мог лишь томиться, за тысячу миль чуя течку слоновью и тягу Мальштрома. |
| 23 |
Да, я видел созвездия, чей небосклон для скитальцев распахнут, людей обойдённых. Мощь грядущего, птиц золотых миллион, здесь ли спишь ты, в ночах ли вот этих бездонных?. |
| 24 |
Впрочем, будет! По-прежнему солнца горьки, исступлённы рассветы и луны свирепы, — пусть же бури мой кузов дробят на куски, распадаются с треском усталые скрепы. |
| 25 |
Если в воды Европы я всё же войду, ведь они мне покажутся лужей простою, — я — бумажный кораблик, — со мной не в ладу мальчик, полный печали, на корточках стоя. |
| 26 |
Заступитесь, о волны! Мне, в стольких морях побывавшему, — мне, пролетавшему в тучах, — плыть пристало ль сквозь флаги любительских яхт иль под страшными взорами тюрем плавучих?. |
Комментарии