| Опровержение идеи о существовании внешнего мира |
| 1 | Горан Бэклунд ОПРОВЕРЖЕНИЕ ИДЕИ О СУЩЕСТВОВАНИИ ВНЕШНЕГО МИРА Глава 1. Две стороны реальности – Разве тебя всё время не мучает вопрос, — начинаю я спрашивать Уолта, — существуют ли вещи, когда мы их не видим? – Не сказать, что мучает, — отвечает он, — но я вполне уверен, что существуют. Мы в игривом настроении, но это серьёзный разговор, и он это знает. Уолт пришёл ко мне, желая узнать истину. Но к подобным вопросам он относится как к базирующимся на магическом образе мышления и нью-эйджевском мумбо-юмбо — нерациональном, ненаучном мышлении — и очень гордится, что он рациональный, научный человек. |
| 2 | – Вот возьмём, к примеру, эту чашку, — говорю я. — Откуда мы знаем, что она по прежнему существует, когда мы закрываем глаза? – Ну, в общем... – А ещё лучше, — говорю я, прежде чем он смог ответить, — откуда мы знаем, что она существует прямо сейчас? Он выглядит озадаченным. – Что ты имеешь в виду? — говорит он, указывая на чашку. — Она явно здесь. Моей первой задачей всегда является развеять этот здравый реализм, который, когда до него доходит дело, оказывается ничем иным как непродуманными мыслями. |
| 3 | Для большинства людей очевидно, что мы напрямую осознаём внешний мир, но существует несомненное противоречие в том, что находясь якобы в прямом контакте с самими вещами, мы в то же время проводим различие между тем, какими они нам кажутся, и тем, какими они являются в реальности — однако все, похоже, всё время используют это оруэллское двоемыслие. – Смотри, когда мы приближаемся к предмету и кажется, что он растёт в размере, мы ведь не думаем, что это на самом деле происходит, не правда ли? |
| 4 | — так я объясняю это Уолту. – Наверное, нет, — говорит он. – А когда мы видим тарелку под углом, мы же не думаем, что она на самом деле принимает форму эллипса, верно? – Нет, так нам только кажется. Такой способ мышления — проводить различие между видимостью вещи и самой вещью — явно несовместим с любой идеей, что мы находимся в прямом контакте с реальным миром. Удерживать в уме оба этих противоречащих взгляда, значит настаивать, что мы как видим вещи, какие они есть в реальности, так и не видим их — что является типичным видом непродуманного мышления, которое мы стремимся устранить. |
| 5 | – Мы должны осознать, что если мы думаем, что мир не такой, каким он нам кажется, мы в сущности допускаем, что не видим вещи напрямую. – А так как мы именно так и думаем, — продолжаю я, — так как мы проводим различие между миром и тем, каким он нам кажется, мы вынуждены признать, что не находимся в прямом контакте с самими вещами, что мы не видим мира напрямую — что всё это, — я взмахнул руками, — всего лишь изображение мира. |
| 6 | Уолт выглядит немного растерянным. Это ново для него. Оно так сразу не усвоится. Но он записывает наши разговоры, так что может вернуться к ним позже. Ему не обязательно понимать каждый аспект каждой детали прямо сейчас. Я встаю и начинаю ходить вокруг. – Ещё один способ увидеть это — рассмотреть иллюзии восприятия, — говорю я. — Они, вероятно, лучше всего иллюстрируют, почему мы не видим мира напрямую. |
| 7 | – Как это? – Ну, если мы находимся в прямом контакте с самими вещами, как получается, что прямая палка кажется изогнутой, когда наполовину погружена в воду? Палка действительно изгибается? – Нет, конечно нет. Так только кажется, — отвечает Уолт. – Это именно то, о чём я говорю. И если мы признаем эти иллюзии — то есть, если будем думать о них именно как об иллюзиях — тогда мы вынуждены будем признать различие между реальным миром и нашим его восприятием, поскольку слово иллюзия подразумевает ситуацию, когда наш субъективный опыт неверно интерпретирует объективную реальность. |
| 8 | – Достаточно справедливо, — говорит Уолт. — Это понятно. – Вот ещё пример: скажем, кто-то ещё смотрит на эту палку с другого угла. Он будет совершенно по-другому её воспринимать, не так ли? Его восприятие будет радикально отличаться от нашего, хотя мы оба смотрим на один и тот же объект. – Ага. – Но, стал бы ты спорить с тем, что палка каким-то образом трансформируется в соответствии с тем, кто на неё смотрит? |
| 9 | Она что, решает принять другой вид в зависимости от того, кто на неё смотрит? – Нет, конечно нет. – Тогда мы должны заключить, что её вид в каждом из наших относительных взглядов должен обязательно быть отделён и отличен от палки, как она есть в действительности — что в таком случае остаётся от нас скрытым. *** – Скрытым от нас? — спрашивает он. — Что ты имеешь в виду? Я снова сажусь. – Вот смотри, — говорю я, откидываясь назад и закидывая руки за голову. |
| 10 | — Мы имеем две стороны реальности, так? С одной стороны у нас то, как мир выглядит для нас, — я делаю жест, показывая всё, что составляет наш настоящий опыт: комната, мебель, разные вещи вокруг. Уолт оглядывается по сторонам. – Давай назовём это мир явлений, — говорю я. — Это то, что появляется в нашем восприятии. – И это "изображение", о котором ты говорил раньше? — спрашивает он. – Верно. Это то, как мир выглядит для нас. |
| … |
Комментарии