| 1 |
Было тогда тридцатое декабря. Быстрой походкой я поднимался к Морозовым, на третий этаж старого советского дома. Лестница, по которой я шёл, была явно не в лучшей форме - отошедшая местами древесина и коряво поставленные то здесь, то там бетонные подпорки давали бы тебе впечатление, что вот-вот она развалится под твоими ногами и ты полетишь стремглав на первый этаж. |
| 2 |
Каждый шаг отзывался продолжительным скрипом, резонирующим в ушах и слышным чуть ли не на весь лестничный пролёт. Одному богу было известно, сколько ещё опасностей и тайн было спрятано в стенах этого жалкого дома, однако каким-то чудесным образом, усилиями здешних жителей и коммунальных служб, его состояние держалось в относительном балансе. |
| 3 |
Я быстро окинул глазами маленькую площадку третьего этажа и почти сразу же нашёл сорок пятую квартиру. Я позвонил в звонок. Старый, пусть и перекрашенный десятки раз после войны, жестяной звонок, без малейшего намёка на двадцать первый век, но жалкий вид которого никак не соотносился с внутренним убранством квартиры. |
| 4 |
Открылась дверь, и выглянула девочка лет тринадцати, маленького роста, одетая по-домашнему, в клетчатом, местами запачканном, переднике и старых штанишках. Она должна была помочь с приёмом гостей сегодняшним вечером, часа через два, но, видимо, ещё не закончила с приготовлениями. |
| 5 |
- Привет, - начал я сразу же, вздохнув с облегчением, и одновременно стараясь на ходу придумать, как продолжить этот монолог, - Полина дома? Она посмотрела на меня внимательно. Лично она меня не знала, и в первый раз обо мне услышала утром, когда Полина сказала, что человек двадцать гостей, в их числе такой-то Женя Белых, должны прийти сегодня вечером, в семь часов. |
| 6 |
Но было тогда всего лишь четыре тридцать. - Кто? Морозова? - переспросила она. - Да, именно, Полина Морозова, - повторил я с явным нетерпением, - здесь ли она? - Да, конечно, - ответила, подумав секунд пять, девочка. - Позвать? - Нет, нет, ты просто ей скажи, чтобы меня не ждали сегодня. Евгений, если спросят. |
| 7 |
Она посмотрела на меня ещё несколько секунд, видимо не сразу соображая, что ей следовало бы ответить и вообще требовала ли моя ремарка ответа. С тяжёлым вздохом я развернулся и направился вниз по лестнице. Недолго посмотрев вслед за мной, девочка пожала плечами, закрыла дверь и вернулась обратно на кухню. |
| 8 |
С Полиной я не был хорошо знаком. Как и я, она родилась, всегда жила и, насколько мне это известно, до сих пор обитает в Москве, однако встретились мы в первый раз в апреле в Ярославле. Точнее, ещё здесь, в Москве, но тогда ни я не обращал сознательного внимания на присутствие Полины, ни она - на моё. Мы были случайными прохожими, которые волею судьбы оказались вместе, в чужом городе, почти случайно - можно сказать, даже неожиданно - для нас обоих. |
| 9 |
Я не очень хорошо могу поведать, что между нами происходило тогда. Нельзя сказать, что Полина Морозова так отличалась от тех людей, с которыми мне доводилось тогда взаимодействовать. Во многом воспоминания о ней перемешались с воспоминаниями о Ярославле и о днях, там проведённых. Единственное, что я наверняка помню о ней - качество, которое я сегодня связываю именно с Полиной - это то, что с ней было легко. |
| 10 |
Именно так, без витиеватых слов и страниц лести, но как же редко доводится это встречать вокруг себя - людей, с которыми легко; которые не заставляют тебя смущаться и скучать; которые не стремятся тебе нравиться и перед которыми не нужно выпрямляться и гордо показывать свои павлиньи перья. Именно такой была Полина. |
| 11 |
И отчётливо помню я, как два дня спустя, вечерком 13-го числа, у номера 404, в фойе "Венца", мы сидели с Полиной у приоткрытого окна. Полина выглядывала периодически через него, а мне не то что выглянуть, даже сидеть было немного страшно - то был двенадцатый этаж. Страшно... но в то же время и приятно. |
| 12 |
Хоть и мурашки бегали по коже, хоть и боялся я, что шальной воздушный поток меня выбросит через окно, на волю матушки Природы - было приятно. Что-то волшебное всегда таит в себе вечерняя атмосфера. Она привлекала меня с самого детства; мне всегда нравился ночной город и вообще ночь. |
| 13 |
С ночью не сравнится даже закат - да, он красив, безусловно, но в нём нет этого шарма, этой таинственности, которыми так пронизана ночь. А здесь, помимо ночи, была и Полина... Полина... По правде сказать, я никогда не был влюблён в неё. В Полину - нет, а вот в её призрак, в те воспоминания, которые нас связывали, был влюблён, и влюблён безответно. |
| 14 |
Именно поэтому, возможно, я не хотел её сегодня видеть. Я не хотел видеть её вообще, так как через неё я видел себя в течение тех апрельских дней, которые запали позднее в моей памяти как сугубо негативные. Все её милые слова лишь усуглубляли тоску, которая меня никогда с тех пор не оставляла. |
| 15 |
Мне нравилась каждая минута её присутствия, мне нравилось сидеть, облокотившись о её мягкие плечи, взяв её руку в свою, вступив в милый ламповый разговор за пакетиком сухарей, однако я не был влюблён в неё, а потому тихая безнадёжность, печаль - всё это отлично перемешивается с приятными нотками ностальгии тех времён, которые я до сих пор вижу и как лучшими, и как худшими в моей жизни. |
| 16 |
Эти отношения - нет, они были платоническими и ничем более, в них не было ни капли любви - у меня с тех пор не было им равных и никогда, похоже, и не будет... Я даже и позабыл бы про Полину, про милую Полю, про ту девушку, которая стремительно, кометой, влетела в мою жизнь и столь же стремительно с неё улетела; которая, сама о том не догадываясь, раскрасила, пусть и блеклыми красками, торопливыми, но размашистыми движениями, те быстро пролетевшие ярославских денёчка, после которых мы, оказавшись у себя дома, почти что позабыли друг о друге... Именно почти что... |
| 17 |
Поля жила в моём сознании, и чем сильнее я её отталкивал от себя, тем сильнее я её вспоминал, тем ярче мне представился тот ламповый вечер, те прогулки, да и вообще сама Полина... Получив её приглашение, я уже не знал куда себя девать в этот декабрьский вечер. |
| 18 |
Это приглашение было всё в Полину - и витиеватый стиль текста, и красочное, ручное обрамление, и, наконец, визитная карточка Поли - её весьма любопытная манера подписи, Polina Morozova, R.S.V.P... Не на машинке оно было напечатано - вовсе нет, и хотя я так мало знал Полину, я её почерк даже сейчас узнал бы с первой секунды. Она ждала меня, ровно так же как и других, и это было бесспорно. |
| 19 |
Я хотел было к Саше пойти, но уже в груди становилось тяжелее, весь мир словно накрывался серыми тучами, и сам Саша начал казаться мне тогда скучным и неинтересным... Я знал, что он меня пригласит на шахматы; я знал, что подадут блины с малиновым вареньем; я знал, что будут царить веселье и азарт, ламповость и импровизация - до чего же доходило воображение Александра! - но получив весточку от Полины, всё это померкло. |
| 20 |
Тут же мои меланхоличные мысли отвлеклись - я услышал, как вдалеке куранты какой-то церкви прозвенели пять раз. Ах, как время пролетело!.. И даже не знал я, что это за церковь - я, кажись, позабыл обо всём на свете, кроме, разве что, своего имени, - единственное о чём я думал, это о приглашении Поли, которое продолжало меня преследовать даже после того, как я его отклонил. Я медленно встал с скамьи, на которой я сидел. |
| 21 |
Вдали, через несколько кварталов, я видел дом, в котором жила Полина. Четыре невысоких этажа, местами отошедшая штукатурка, старая табличка - вообще этот дом был так похож на все остальные, и тем не менее я его всегда узнавал с первого раза... Это был дом, куда мне больше всего хотелось в этот вечер. |
| 22 |
Но от одной мысли о Поле меня тошнило. Я не хотел убиваться весь оставшийся вечер, пусть лучше я же умру от скуки у себя дома или от тоски у Саши! Так тянулось время, секунда за секундой, минута за минутой... И тут пошёл дождь. В один миг прокрутились в моём сознании воспоминания. |
| 23 |
Отъезд с Ярославля, апрельский ливень, бушующий ветер. Выходим мы с поезда, и тут, когда мы оказываемся на улице - ах, как же сладок этот весенний воздух! - говорит мне Поля, "Мы ещё обязательно встретимся!". И я наивно эти слова - сказанные без малейшей доли сомнения - воспринял как формальность, как вежливое, но чисто символичное прощание. |
| 24 |
Позабыл я о них очень скоро - почти сразу, по правде сказать - но тут они вернулись ко мне с удвоенной силой. Эти слова казались мне почти что вещими, эти слова явно не были разбросаны по ветру... Я подумал, "Полина!..", но сказал я это вслух, однако шумный ветер всё же заглушил мой голос... Раскачиваясь на ветру, я едва удерживался на ногах, но всё же единственное, о чём я думал - это о Полине... |
| 25 |
И пока меня кружили порывы поднимающегося ветра, моё сознание кружили образы этой милой девушки, которая сейчас сидела в нескольких сотнях метрах от меня, на диване, перед которым уже собрались, наверное, и некоторые другие - и Лиза, очаровательнейшая особа, в глазах которой я постоянно придумывал не то презрение, не то лёгкую усмешку, которых и вовсе никогда и не бывало; и Маргарита, с которой мы втроём с Полиной разделили сухарики ещё тогда, в Ярославле, и Катя... ах, как ярко я их помню! |
| 26 |
Как они остались в моей памяти, и как я не хотел их видеть! Но ярче всех звёзд светила именно звезда Полины, и была бы она на небе одна, именно к ней протянул бы я свою душу, однако созвездие уродовало баланс её и гармонию... И хотел я бы к Полине, если бы не они, перед которыми я никогда бы не чувствовал себя комфортно, свив себе паутину из выдуманных комплексов, страхов и переживаний. |
| 27 |
Однажды я в этом, спьяну, признался Полине - ещё тогда, в Ярославле - на что она меня успокоила и воодушевила. Всё в порядке, говорила она. То был душевный диалог в пять минут, и я слушал её внимательно, хотя предсказывал почти каждое её слово... И я ей верил - я знал, что было именно так - но всё вокруг казалось так неестественно, что, быть может, и Полина чего-то не видела?.. |
| 28 |
Бам! И прошёл ещё час, и прозвенели вновь куранты! Каждый их удар резонировал в глубинах моего сердца; я, словно гипнотизируемый неведомой силой, терял за собой контроль. Каждый удар, поддакивая порывам ветра, качал меня из стороны в сторону, так что я уже не мог держаться на ногах, а всё норовил упасть на асфальт. |
| 29 |
Я словно наблюдал за собой в третьем лице, я даже сомневался, что находился в сознании. Первый удар!.. второй!.. третий!.. - я их слышал, каждый отчётливо и ничего, кроме них, - четвёртый!.. пятый!.. - я каждый из них чувствовал, почти как настоящие, на своём теле, - и шестой!.. - на котором я, потерявший равновесие, рухнулся наземь. |
| 30 |
От меня люди сторонились, слышал я, как изредка шептали с презрением, "вон пьяный шатается", и не сразу я смог даже на ноги встать - но в конце концов неуклюжими движениями это мне удалось. Сознание вернулось ко мне. Я видел впереди дом Полины. И рванул я с места, по неведомым мне даже сейчас причинам, через проливной дождь, будто за мной по пятам гнался африканский лев, и через пару мгновений уже был под кровом, в парадной. |
| 31 |
Весь мокрый, упавший духом и уставший, не только душевно, но и физически, я присел на ступени. Подняться на третий этаж, к Полине?.. Это мне хотелось больше всего другого на свете... Но другие... Эта мысль меня не покидала, она постоянно возвращалась, едва только думал про Полину. Я быстро оглянулся. Точно, вспомнил я, здесь же они могут пройти... |
| 32 |
Быстро, почти бесшумно, я обошёл лестницу и привстал у чёрного входа, откуда, всё же, сохранялся вид как на парадную, так и на лестничные пролёты. И вот, через полминуты, прошла Маргарита. Худенькая девушка двадцати лет, шатенка, в куртке коричневого цвета, в шапке с пумпоном, трясущимся при каждом её шаге. |
| 33 |
Воистину милейшая особа, и серьёзное, даже с едва уловимыми оттенками надменного величия, выражение лица, ни за что не скрыла бы её весёлый, ребяческий характер. В левой руке она держала бутылку шампанского, а в правой - зонт, с которого продолжала стекать, капля за каплей, вода. |
| 34 |
И я молча за ней наблюдал, хотя больно было смотреть на неё, зная, что ни за что я не осмелился бы к ней подойти... И поднялась Маргарита вверх, и установилась затем стоявшая ранее тишина... Я глубоко вздохнул. С тоской я поднял голову - через пролёты лестниц я видел сорок пятую квартиру; но силы мои душевные иссякли совсем. |
| 35 |
Я к тому времени согрелся и я уже не мёрз от холодного ветра, но каждый раз, когда я поднимал свой взор, я погружался всё сильнее в меланхолию. Я уже не имел ничего ни против Полины, ни против её вечера, и даже с удовольствием пошёл бы к ней сию же минуту, но у меня не хватило смелости, чтобы себя победить. |
| 36 |
Это уже было не присутствие других, что меня отталкивало, а некая трусливость, беспомощность, которые присутствовали все эти месяцы, но которые в полную силу вернулись лишь сейчас... Прошёл Артур... Я Артура не знал. Вроде это был парень Полины - нет, не Морозовой, а другой Полины, - и вроде он свободно говорил на итальянском, но это было всё, что я о нём знал почти наверняка. |
| 37 |
Он мне казался всегда таинственной фигурой, так как он говорил немного, и некоторые его поступки могли нести в себе даже оттенок грубости или безразличия. Мне говорили, что он одно время за звёздами гнался, но провалил экзамен в Академию, и с этого времени так и не нашёл себя. |
| 38 |
Это был человек с действительно нелёгкой душевной долей, но сейчас на его юном лице, по которому и восемнадцать лет нельзя было дать, вырисовывалась лёгкая улыбка и, как мне потом скажут, он через несколько лет окончательно отпустит свои переживания и станет художником. И поднялся Артур вверх, и вновь вернулось беззвучие... |
| 39 |
Почему я не иду? Действительно, почему? Что мне тогда мешало? Я не знал ответы на все эти вопросы, но одно было точно - я хотел, ещё с утра хотел, расслабиться сегодня, а не напрячь свои внутренние силы, как будто мне предстоял изнурительный допрос. Я не должен был об этом думать - убилось тогда всё прекрасное, всё возвышенное, весь романтизм в сегодняшнем дне, и превратился он в мучение... |
| 40 |
Посмотрел я в направлении выхода. Пора идти... домой... И только я выглянул из-за лестницы, как я увидел её собственной персоной. Да - это была Полина и никто другая! Видимо, она быстро сбегала куда-нибудь и вот уже, готовая, возвращается к себе, где маленькая девочка Маша приняла шефство над гостями в отсутствии старшей сестры. Целых полгода я не видел её милое личико... |
| 41 |
Как приятно мне было на неё смотреть - на её мокрые от дождя волосы, на шарф, который аккуратно ложился вокруг её шеи, на шубу, которая давала впечатление знатной особы - шубу, о которой я облокотил голову ещё там, в Ярославле, в автобусе... Полина была без макияжа, но это делало её ещё прелестнее - вздёрнутый кверху нос и милая улыбка, которая всегда была изображена на её губах, - всё это давало выражению её лица детский, милый оттенок... Подойти к ней или нет? Если подойти, то... |
| 42 |
Конечно, это очевидно, что она бы меня не отпустила. И рад был бы я к ней пойти, опять же, если бы не Марго, не Лиза, и все другие, многие из которых уже были на месте. Я мог бы, конечно, об этом её спросить, но зачем? Я знал, что она меня успокоит, возможно, обнимет, воодушевит. |
| 43 |
"Всё в порядке, Жень," - скажет она, "зачем ты себя накручиваешь? Знаешь же ведь, что тебе все рады... То, что было тогда, никто об этом и не думает даже..." И была бы она права, да только я не мог терпеть эти взгляды со стороны других, пусть и не выражавшие ни капли презрения, насмешки, непонимания, но направленные на меня и которые я должен был терпеть... Мимо прошла Полина Морозова. |
| 44 |
Дважды я чуть было не вышел к ней, но какая-то неведомая сила остановила меня. Я и хотел бы - а хотел бы я? - но не мог, и стоял я молча, почти без единого движения, без единой мысли. И поднялась Поля по лестнице, провожаемая моим грустным взглядом, и увидел я, как через пару минут она вошла в квартиру сорок пять... |
| 45 |
Я опустил голову. Оглянулся. Никого не было. На улице утих ветер, ливень успокоился, сменившийся лёгким дождиком. С глубоким вздохом я вышел из-за лестницы, и уже через минуту вновь очутился на улице, оставленный наедине с самим собой... И я, в первый раз за сегодня, заплакал. |
Комментарии