| Акунин. Кладбищенские истории |
| 1 | БОРИС АКУНИН КЛАДБИЩЕНСКИЕ ИСТОРИИ Аннотация Книга «Кладбищенские истории» представляет собой плод коллективного творчества, равноправного соавторства двух писателей — реального и выдуманного. Документальные эссе, автором которых следует считать Григория Чхартишвили, посвящены шести самым знаменитым некрополям мира. Эти очерки чередуются с беллетристическими детективными новеллами, написанными «рукой» Бориса Акунина, действие которых происходит на тех же кладбищах. |
| 2 | Читателю предлагается увлекательная игра, затеянная «доктором Джекиллом и мистером Хайдом» современной русской литературы. РАЗЪЯСНЕНИЕ Я писал эту книгу долго, по одному-два кусочка в год. Не такая это тема, чтобы суетиться, да и потом было ощущение, что это не просто книга, а некий путь, который мне нужно пройти, и тут вприпрыжку скакать негоже — можно с разбегу пропустить поворот и сбиться с дороги. |
| 3 | Иногда я чувствовал, что пора остановиться, дождаться следующего сигнала, зовущего дальше. Дорога эта оказалась длиной в целых пять лет. Началась от стены старого московского кладбища и увела меня очень-очень далеко. За это время многое изменилось, «и сам, подвластный общему закону, переменился я» — раздвоился на резонёра Григория Чхартишвили и массовика-затейника Бориса Акунина, так что книжку дописывали уже вдвоём: первый занимался эссеистическими фрагментами, второй беллетристическими. |
| 4 | Ещё я узнал, что я тафофил, «любитель кладбищ» — оказывается, существует на свете такое экзотическое хобби (а у некоторых и мания). Но тафофилом меня можно назвать лишь условно — я не коллекционировал кладбища и могилы, меня занимала Тайна Прошедшего Времени: куда оно девается и что происходит с людьми, его населявшими? Знаете, что кажется мне самым интригующим в обитателях Москвы, Лондона, Парижа, Амстердама и тем более Рима или Иерусалима? |
| 5 | То, что большинство из них умерли. Про ньюйоркцев или токийцев такого не скажешь, потому что города, в которых они живут, слишком молоды. Если представить себе жителей действительно старого города за всю историю его существования как одну огромную толпу и вглядеться в это море голов, окажется, что пустые глазницы и выбеленные временем черепа преобладают над живыми лицами. Обыватели городов с прошлым живут, со всех сторон окружённые мертвецами. |
| 6 | Нет, я вовсе не считаю старые мегаполисы городамипризраками. Они вполне живы, суетны и искрятся энергией. Речь о другом. С некоторых пор я стал чувствовать, что люди, которые жили раньше нас, никуда не делись. Они остались там же, где были, просто мы с ними существуем в разных временных измерениях. Мы ходим по одним и тем же улицам, невидимые друг для друга. Мы проходим сквозь них, а за стеклянными фасадами новомодных строений мне видны очертания некогда стоявших здесь домов: классические фронтоны и наивные мезонины, чванные ажурные ворота и полосатые шлагбаумы. |
| 7 | Всё, что когдато было, и все, кто когдато жил, остаются навсегда. Вам не случалось увидеть гденибудь в густой толпе на Кузнецком Мосту или на Никольской невесть откуда взявшийся и тут же растаявший силуэт в шляпевеллингтоне и плащеальмавиве? А прозрачный девичий профиль в чепце с лентамимантоньерками? Нет? Значит, вы ещё не научились видеть Москву понастоящему. Старинные города — это совсем не то, что города новые, которым какихнибудь сто или двести лет. |
| 8 | В большом и древнем городе родились, любили, ненавидели, страдали и радовались, а потом умерли так много людей, что весь этот океан нервной и духовной энергии не мог взять и исчезнуть бесследно. Перефразируя Бродского, рассуждавшего об античности, можно сказать, что предки для нас существуют, мы же для них — нет, потому что мы про них коечто знаем, а они про нас ровным счётом ничего. Они от нас не зависят. |
| 9 | И городу, в котором они жили, тоже не было до нас, нынешних, никакого дела. Поэтому чем старее город, тем меньше обращает он внимания на своих теперешних обитателей — именно потому, что они в меньшинстве. Нам, живым, трудно удивить такой город; он видел и других, таких же смелых, предприимчивых, талантливых, а может быть, те, умершие, были качеством и получше. НьюЙорк существует в том же ритме, что сегодняшние ньюйоркцы, он их современник, напарник и подельник. |
| 10 | А вот Рим или Париж с равнодушной снисходительностью взирают на тех, кто развесил по старым стенам рекламы «Нескафе» и стирального порошка «Ариэль». Старинный Город знает: прокатится волна времени и смоет с улиц всю эту мишуру. Вместо шустрых человечков в джинсах и пёстрых майках здесь будут разгуливать другие, одетые подругому, да и нынешние тоже никуда не денутся — лишь переселятся из одних кварталов в другие, подземные. |
| … |
Комментарии