| Звёзды под дождём |
| 1 | ЗВЕЗДЫ ПОД ДОЖДЕМ Дождь шел давно. Отражения фонарей растекались по черному асфальту, как яичные желтки по сковороде. Деревья, дома, газетные киоски и гипсовые горнисты у входа в маленький сквер привыкли к такой погоде. Они уже вымокли как только могли, и теперь им было все равно. |
| 2 | И каждый продолжал заниматься своим делом: деревья качали ветками, заборы держали на себе сырые афиши о приезде Московского цирка, дома хлопали парадными дверями и светили разноцветными окнами, а горнисты держали у губ свои фанфары и готовились затрубить, если что-нибудь случится. Только газетные киоски ничего не делали. |
| 3 | Они уже были закрыты и тоскливо глядели темными стеклами. А трамваям дождь нравился. Вымытые вагончики так сверкали красными боками, словно их только что выпустили с завода. Они бегали по городу особенно резво, звонили весело-весело и на каждом стыке проводов рассыпали изумрудные влажные искры. |
| 4 | Это были даже не искры, а лоскутки зеленого пламени. Они сыпались на мокрые крыши трамваев, на блестящий асфальт и шипели. К маленькому скверу, который охраняли гипсовые горнисты, подкатил трамвай из трех вагонов. Пассажиров было немного, и кондукторша хвостового вагона дремала, опустив подбородок на грудь. |
| 5 | Это была опытная кондукторша и, даже задремав, сохраняла строгий вид. Со стороны казалось, что она просто рассматривает висящую на груди сумку со сверкающим запором и голубыми катушками билетов. Она проснулась, как только в вагон вошел мальчик. – Бери-ка билет! Ну, живенько! Мальчик сунул руку в карман куртки. |
| 6 | Потом пошарил в карманах брюк. Он не нашел трех копеек и молча повернулся, чтобы уйти. – А ну постой... Кондукторша уже совсем прогнала дремоту. Она глянула вслед мальчику и поняла, что он долго шел под дождем. Волосы его слиплись в длинные пряди, а на шее склеились в тонкую косичку. |
| 7 | Капли скатывались по косичке за воротник разбухшей от дождя куртки. В ботинках, конечно, хлюпало. – А ну постой! – прикрикнула кондукторша. – Гордый какой... Куда едешь-то на ночь глядя? – До цирка, – сказал мальчик и обернулся. Ему было все равно. Он даже не помнил точно, идет ли этот трамвай до цирка. |
| 8 | Кондукторша, ворча, оторвала билет: – Возьми. А то пойдет контролер... Мальчик взял билет мокрыми пальцами. Он не сказал спасибо: наверно, забыл. А может быть, не хотел. Он стоял и, прищурившись, смотрел, как за окном плещется дождь. Мальчик не боялся дождя и в трамвай сел только для того, чтобы дальше уехать от дома. Куда? Хоть куда. Его гнала обида. |
| 9 | Вагон дернулся и пошел. Кондукторша снова опустила на грудь подбородок. И снова стало казаться, что она рассматривает сумку с голубыми роликами билетов. Трамвайные лампочки горели дрожащим светом. Во время дождя лампочки всегда светят слабее. А по мокрым стеклам пролетали разноцветные пятна – от зеленых и красных букв на горящих вывесках магазинов. |
| 10 | Это было красиво. Но мальчик совсем не думал о разноцветных пятнах. Он смотрел, все так же прищурившись и опустив уголки губ. И думал совсем о другом. Потом ему захотелось сесть. Он почувствовал, что устал. Человек быстро устает, если у него обида. Она оттягивает плечи в сто раз сильнее, чем тяжелая намокшая куртка. |
| … |
Комментарии
Тексты в книгах, как правило, в среднем всегда сложнее обычки. Ведь тут прямая речь.
Текст, кстати, совсем не легкие обычки. Точно сложнее обычного. Особенно во второй повести, со всеми морскими названиями и кар-ртавостью лягушонка)
А потом удивляемся, почему это у нас все мусорят где попало.