Сейчас загрузил книгу на почти 6к отрывков и начал набирать, что бы лучше наблюдать рост на длинной дистанции.

"1. В два раза короче и в пять раз интереснее.
2. Почти нет философических отступлений.
3. В сто раз легче читать: весь французский текст заменен русским в переводе самого Толстого.
4. Гораздо больше мира и меньше войны.
5. Хеппи-энд...".

Эти слова я поместил семь лет назад на обложку предыдущего издания, указав в аннотации: "Первая полная редакция великого романа, созданная к концу 1866 года, до того как Толстой переделал его в 1867--1869 годах", -- и что я использовал такие-то публикации.
Думая, что все всё знают, я не объяснил, откуда взялась эта "первая редакция".
Я оказался неправ, и в результате оголтелые и невежественные критики, выдающие себя за знатоков русской литературы, публично стали обвинять меня и в фальсификации ("это Захаров сам всё сляпал"), и в надругательстве над Толстым ("ведь вот же Лев Николаевич не напечатал этот первый вариант, а вы...").
Я по-прежнему не считаю необходимым подробно излагать в предисловиях всё то, что можно найти в специальной литературе, но в нескольких строках объясню.
Итак, Л.Н.Толстой писал этот роман с 1863 года и к концу 1866 года, поставив на 726-й странице слово "конец", повез его в Москву печатать. К этому времени он уже опубликовал две первые части романа ("1805" и "Война") в журнале "Русский Вестник" и отдельной книгой, и заказал художнику М.С.Башилову иллюстрации для полного книжного издания.
Но издать книгу Толстой не смог. Катков уговаривал его продолжать печатать кусками в своем "Русском Вестнике", другие издатели, смущаясь объемом и "неактуальностью произведения", в лучшем случае предлагали автору печатать роман за свой счет. Художник Башилов работал очень неспешно, а переделывал -- в соответствии с письменными указаниями Толстого, -- еще медленнее.
Оставшаяся в Ясной Поляне жена Софья Андреевна настоятельно требовала, чтобы муж скорее возвращался: и дети плачут, и зима на носу, и с делами по хозяйству ей одной трудно справиться.
Ну и, наконец, в только что открывшейся тогда для публичного пользования Чертковской библиотеке Бартенев (будущий редактор "Войны и мира") показал Толстому много материалов, которые писатель захотел использовать в своей книге.
В результате Толстой, заявив, что "всё к лучшему" (это он обыграл первоначальное название своего романа -- "Всё хорошо, что хорошо кончается"), уехал с рукописью домой в Ясную Поляну и работал над текстом еще два года; "Война и мир" была впервые издана целиком в шести томах в 1868--1869 годах. Причём без иллюстраций Башилова, который так и не завершил свою работу, неизлечимо заболел и умер в 1870 году в Тироле.
Вот, собственно, и вся история. Теперь два слова о происхождении самого текста. Вернувшись в конце 1866 года в Ясную Поляну, Толстой, естественно, не убирал на полку свою 726-страничную рукопись, чтоб начать всё с начала, с первой страницы. Он работал с той же рукописью -- дописывал, вычёркивал, переставлял страницы, писал на обороте, добавлял новые листы...
Спустя пятьдесят лет в музее Толстого на Остоженке в Москве, где хранились все рукописи писателя, начала работать -- и проработала там несколько десятилетий -- Эвелина Ефимовна Зайденшнур: она расшифровывала и распечатывала эти рукописи для полного собрания сочинений Толстого. Ей-то мы и обязаны возможностью прочитать первый вариант "Войны и мира", -- она реконструировала первоначальную рукопись романа, сличая почерк Толстого, цвет чернил, бумагу и т.д., и в 1983 году он был опубликован в 94-м томе "Литературного наследства" издательства "Наука" АН СССР. Опубликован для специалистов в точном соответствии с рукописью, которая оставалась неотредактированной. Так что мне, дипломированному филологу и редактору с 30-летним стажем, досталась только самая лёгкая и приятная работа -- "причесать" этот текст, то есть сделать его приемлемым для широкого читателя: вычитать, исправить грамматические ошибки, уточнить нумерацию глав и т.п. При этом я правил только то, что нельзя было не править (например, Пьер у меня пьёт в клубе "Шато Марго", а не "Алито Марго", как в "Лит. наследстве"), а всё, что можно было не править, -- я и не правил. В конце концов, это Толстой, а не Захаров.
И самое последнее. Для второго издания (1873 год) Толстой сам перевёл на русский весь французский текст романа. Его я и использовал в этой книге.

Автор редакции сам решил что интересно а что нет, решил философствованию не место, убрал военные сцены... Это просто кощунство.

А начинать читать с "порезанного/первоначального", сильно отличающегося от "стандартного" мне кажется не правильным. Порой больной разум рождает истинные шедевры, примеров в истории больше чем достаточно

И я не в коем случае не хотел задеть, если это так воспринялось.